Он слышал, как щебечут девочки за ее спиной: – «Скажи ему…» Остальное было заглушено словами Мардж.
– Ты слышишь меня, Билл?
– Да.
– Ты говоришь как всегда сердито и напряженно, Билл. Тебе придется с этим смириться!
– Я уже с этим смирился.
– Отец ребенка – Артур Делвиг, дорогой. ГЕНЕРАЛ Делвиг. Он наш региональный военный командир. Я знаю, тебе он понравится.
– Разве у меня есть выбор?
– Билл, не надо так говорить. Он был очень добр к нам. Девочки его любят. И, дорогой, он уже сделал много хорошего. Когда было совсем плохо, он защищал нас и… все такое. Ну пожалуйста, дорогой. Он знает, что всегда будет только моим Вторым, а ты всегда будешь для меня Первым. Он согласен с этим. Артур восхищается тобой, Билл. Он один из тех, кто говорит, что тебе нужно стать президентом.
«А почему бы и нет? – подумал Бекетт. – В семье должность президента может быть мощным преимуществом перед офицерским званием».
– Я люблю тебя, Билл, – сказала Мардж.
А девочки продолжали визжать:
– Расскажи ему…
И снова он не услышал ничего из того, что они хотели ему поведать. Мардж сказала, что остальное он узнает, когда приедет. А потом:
– Ах, девочки! Ну ладно. Они хотят, чтобы я сказала тебе о том, что все мужчины ухаживают за ними, но они еще слишком молоды. Они должны подождать хотя бы до пятнадцати лет. И разговоров больше быть не может!
Бекетт возвращался домой совсем в другой мир, не тот, что покидал. Он понял это сразу.
«И Джо, конечно, тоже».
Бедный Хапп. Его мечты о том, чтобы стать влиятельной фигурой и распределять щедрые дары науки осторожной рукой, – все ушли. Страшное пробуждение посреди новой цивилизации.
– Мы коровы, – заявил Хапп.
Среди всех членов Команды наступила шокирующая тишина. Все четверо собрались на свое последнее совещание перед расставанием в безликом, блестящем посудой, кафелем и хромом главном кафетерии Хаддерсфилда. Снаружи, за пределами этого углового столика, бурлила шумная жизнь. Хаддерсфилд стал мировым центром, и все его сооружения и службы были переполнены людьми.
– Джо расстроен из-за того, что наша старая Команда распадается, – объяснил Лепиков.
– Джо прав, – сказал Данзас.
– Ты не можешь, как раньше, стоять на земле, Сергей, – продолжал Хапп.
– Иначе не поймешь бедных, бессловесных коров. Ты никогда не подойдешь к корове и не обидишь ее плохим словом.
Данзас глубокомысленно кивнул.
– Ты говоришь ласково с коровой, – говорил Хапп. – Ты хорошо кормишь ее и чистишь, обеспечиваешь медицинский уход. Ты обращаешься с ней нежно, но твердо, как Стонар и его друзья обращаются с нами. Они все знают о коровах. Когда голова коровы находится на опоре, ты придерживаешь ее, затем выдаиваешь богатое молоко любящими движениями, тщательно извлекая остатки молока, чтобы бедное создание, не дай Бог, не заболело.
Бекетт изложил все это генералу Монку во время их полета, наблюдая в его глазах одновременно веселье и задумчивость. Как мог возможный президент Соединенных Штатов иметь такую интуицию?
«Это была одна из коров, собравшаяся идти на повышение», – подумал Бекетт. После того, как Монк ушел, он стал готовить речь для предвыборной кампании.
«Нам нужен ученый в Белом Доме. Нам нужен кто-то, знающий реальную опасность, с которой столкнулся наш мир. Нам нужен некто, способный оценить истинную природу того, что производится в наших научных лабораториях».
Да, нужно было подкинуть им идею, что чумы бы не было, если бы президентом был ученый. Это ему здорово поможет.
«Женщина для каждого мужчины!»
Это был хороший лозунг и вполне достижимая цель. Однако здесь проскальзывал подтекст собственничества. Станут ли женщины заложницами будущего человечества?
Хапп был безусловно прав в одном: ОНИ НУЖДАЮТСЯ В НАС, ЧЕРТ ПОБЕРИ!
Было все больше доказательств того, что О'Нейл создал больше, чем думал, в своей лаборатории. Теперь, когда люди опять перемещаются, пересекая старые и новые границы, новые болезни появляются среди них. О'Нейл, вероятно, был ходячей фабрикой инфекций. Они могут проследить его путь по появлению новых эпидемий.
О Боже! И все это сделал один человек.
Бродил ли О'Нейл, как безумный, по Ирландии? Вполне возможно. Своего рода примитивное почитание безумия охватило ирландцев. Они, может быть, дадут ему приют, накормят и защитят. Истории, пришедшие из Ирландии, тоже нельзя сбрасывать со счетов – слухи, мифы… Крестьяне выносят еду на дорогу, проделанную для Маленького Народца. Теперь это для Безумца. Ох уж эти истории, повторяющиеся в прессе:
«Я слышал его вопли ночью. Это было где-то в долине и не похоже на голос человека. Я уверен, это – Безумец! Молоко, что я оставил для него, утром исчезло».
