– Ну, как, дарагой, панравился шашлик? – спросил подошедший хозяин.
– Да, батоно Георгий, шашлык, как всегда, замечательный, – ответил Первый и, легко перейдя на грузинский язык, за что хозяин его безмерно уважал, попросил:
– Сделай мне, пожалуйста, твой фирменный чай, уважаемый Георгий.
– Да, конечно, – широко улыбнувшись, ответил ресторатор, – с удовольствием!
А Первый продолжил дальше мучить свою смятенную душу невесёлыми раздумьями. Сейчас он вовсе не был так уверен в правильности принятого решения на состоявшейся в конце семидесятых годов прошлого века их последней общей встрече. Она проходила на восьмидесятом этаже Южной башни Центра мировой торговли в Нью-Йорке. В памяти легко отобразилась заключительная часть беседы:
«…и потому я больше, чем уверен, что нам надо поменять сложившиеся реалии, – закончил свою жаркую речь Шестой.
– Я, всё-таки, не понимаю, зачем нам переносить центр тяжести в Советский Союз? – спросил его Пятый. – Почему не в Австралию, например? Сколько раз мы уже обламывались с этой ненормальной территорией и с этими русскими психами? Зачем нам ещё одна неудача?
– Ты опять плохо слушал, Пятый, – терпеливо ответил Второй. – Только территория Союза, согласно аналитическим данным, гарантированно останется почти нетронутой после надвигающейся климатической Катастрофы. А учитывая, что там огромное количество неиспользованных и просто ещё не найденных ресурсов при очень низкой плотности населения, плюс достаточный военный и промышленный потенциал, мы сможем легко превратить эту территорию в наш новый плацдарм. Единственное, что, на мой взгляд, необходимо сделать, так это внести изменения в тот эксперимент, который мы ведём там в последнее время. Мне кажется, что он зашёл в тупик. Эти люди, которые призваны были там руководить, окончательно впали в маразм и сами не понимают, что происходит у них под стулом.
– Легко сказать – совершить изменения… – неуверенно заметил Четырнадцатый, – а как? Как сдвинуть с места этого колосса?
– Этот колосс очень похож на того, первого, на глиняных ногах. Помните, что случилось с ним? – Первый улыбнулся. – Империи, как только их развитие останавливается, становятся очень уязвимыми, и, как показывает наш опыт, достаточно им ввязаться в какую-нибудь бессмысленную войну, как все их пороки обнажаются и они начинают сыпаться, как карточный домик. А уже на развалинах мы сумеем помочь им выстроить что-нибудь более устойчивое. Я думаю, что нам надо будет реанимировать директивный корпоративный социализм – он наиболее удобен для нас, только придётся воспитать новую элиту. Посмотрите на опыт Северной Кореи: полный контроль над населением и очень низкий уровень потребления. Штаты как агитпункт капитализма нужны были для нейтрализации сталинского режима после войны. Они своё дело сделали, монстр должен уйти. А русские, или, как они себя там называют, советские, люди пусть хлебнут кризисов, безработицы, всеобщего неустройства, в общем, всех сопутствующих «благ» капитализма, и тогда уже с пути построения нового общества «справедливости» (русские её очень любят, ха-ха) их будет не свернуть. Ну, а остальные страны, я думаю, гораздо легче последуют их примеру, надо только чётко придерживаться разработанных нами шагов: сначала накачать мир инфляционными, ничем не обеспеченными долларами, потом – дешёвыми кредитами, раздуть до монструозности спекулятивный рынок пустых бумажек и неоправданных ожиданий, а затем резко всё уронить. И больше всего пусть пострадает Америка, а то мы тут явно перегнули – пять процентов населения планеты потребляет сорок процентов её богатств, нисколько этого не заслужив. Такого даже у нас, в Атлантиде, не было. Да уж, испугавшись Сталина, мы явно перестарались.
– Прости, Первый, но, боюсь, вовсе не так легко будет людям отказаться от капитализма – этого старого удобного способа управления народами через финансовые потоки. Да и, плохо себе представляю, как мы сможем уговорить созданные нами элиты. Они уже привыкли к неограниченному ничем могуществу, можно сказать, зажрались, и мы сами их этому научили, – вяло возразил Шестой.
– А теперь всё отнимем и переучим. Ну, не нравятся мне Штаты, неинтересно с ними. Вот русские или китайцы – это другое дело, там есть, где развернутся. Пожалуй, я сам, лично, поеду в Союз и начну там подобающую работу. Давно хочу потягаться с их эгрегором, один на один, так сказать…
– Смотри, Первый, как бы он тебя не сожрал, – покачал головой Второй. – Я там уже давно, но пока всё больше понимаю, что ничего не понимаю. И кстати, мы так и не смогли выйти на след нашего таинственного недруга или недругов. Может быть, у тебя получится?
– Посмотрим, посмотрим, – хищно улыбнулся Первый.
– А есть на примете те, с кем Союз должен будет влезть в войну, если у нас не получится взять их миром? – обеспокоенно спросил Десятый. – Надо же таких выбрать, чтобы до ядерного оружия не дошло…
– Я предлагаю Афганистан, – с очень хитрым выражением на лице предложил Четырнадцатый.
– Афганистан? Хочешь продолжить Большую игру? Всё никак не можешь успокоиться? – Второй снисходительно улыбнулся.
– Да! Я уверен, что Кладезь Силы – там, просто мы плохо искали. Может быть, в этот раз он себя проявит, если Советы там крови побольше прольют? – очень настойчиво продолжил Четырнадцатый.
– Кладезь Силы? Всё никак не можешь оставить эту сказку в покое? Лично мне кажется, что не было никакого Кладезя Силы, это Арии всем голову морочили, – лениво возразил Первый. – Впрочем, ладно, пусть будет Афганистан – самое подходящее место. Заодно и теорию твою проверим… А ведь Эвниар наверняка знал про Кладезь, но ничего не сказал, ублюдок…
– Кстати, Первый, – интригующе начал обычно молчавший Тринадцатый, – а ты знаешь, что обнаружили мои учёные?
– Нет, не знаю. Опять какого-нибудь страшного божка?
– Первый с ироничным интересом относился к изысканиям под руководством Тринадцатого, который сосредоточил свои усилия на поисках всех артефактов, оставшихся от Атлантов на Земле.
– Э, нет, не божка, тут кое-что поинтереснее, по крайней мере, для тебя. Мы, проводя исследования в Афганистане, чисто случайно решили сделать генетический анализ его жителей. И знаешь, что? – тут он сделал мелодраматическую паузу: – Эти дикари – твои родственники! Да-да, они – какая-то противоестественная смесь Ариев и Полночных Стражей! Каково?
– Мне не интересно, – махнул рукой Первый. – Сейчас, по меньшей мере, десятая часть земного шара – мои родственники, а особенно индейцы в Перу. И что, мне их всех признать? Впрочем, это любопытно. Теперь понятно, почему англичане ничего не смогли там сделать. Бедные русские, я им не завидую. Кстати, после русских надо будет туда этих зарвавшихся янки загнать – пусть там увязнут.
– Есть ещё одна проблема, о которой нам стоит поговорить, – весомо произнёс Третий.
– Ну, что ещё? Опять очередная попытка опровергнуть теорию относительности?
– Нет, всё серьёзнее. В последнее время стало рождаться всё больше людей с ярко выраженными магическими способностями. Они очень легко подключаются ко всем полям и управляют энергией, нисколько не реагируя на защиту, – Третий развёл руками, показывая, что он не знает, как совладать с этой проблемой.
