Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Поход Эдуарда начался с неудачи: Халл отказался открыть перед ним ворота, после чего беглого короля впустили в Йорк с горсткой людей. Продвижение его было медленным и стесненным, особенно возле замка Сандал. Сейчас никто не в состоянии сказать, по какой причине Джон Невилл, лорд Монтегю, не решился выступить против него из замка Понтефракт, однако он не сделал этого, утратив таким образом шанс растоптать вторжение йоркистов в самом зародыше.
Тем временем Эдуард и Ричард продолжали собирать к себе людей, и в их распоряжении в итоге оказалось шесть-восемь тысяч солдат, так что их войско по-прежнему огромным образом уступало в численности армии Уорика.
Лорд Гастингс на самом деле принадлежал к числу тех немногих, кто сопровождал Эдуарда во Фландрию. Я написал, что он присоединился к Эдуарду в Лестере, потому что хотел показать, как к нему приходили по одному знатные люди: лавина начиналась с немногих, но, возникнув, уже не могла остановиться.
Даже по прошествии пяти веков Ричард Уорик остается занимательнейшим персонажем. Сомневаюсь в том, что мне удалось должным образом охарактеризовать его, ибо это была воистину сложная личность. Нельзя отрицать его дипломатические способности. Только для того, чтобы выжить и благоденствовать на переднем краю Войны Роз, он должен был обладать тонким суждением в личных вопросах. Он явным образом полагался на верность членов собственной семьи и надеялся встретить ее в других людях. Он восстал против Эдуарда, только когда молодой король сделал все возможное, чтобы оттолкнуть его от себя рядом последовательных атак на клан Невиллов. Уорик был предан двум поколениям Йорков. Его отвергли, и результатом стала национальная трагедия. Часть вины, безусловно, принадлежит Элизабет Вудвилл, хотя определенная ее доля лежит и на Эдуарде IV.
На бранном поле граф Уорик, увы, не проявлял нужных для его роли талантов. Он проиграл вторую битву при Сент-Олбансе, когда армия Маргариты Анжуйской обошла его оборонительные сооружения и ударила ему в тыл. Далее Уорик допустил монументальную ошибку, когда, не имея конкретного плана, захватил и удерживал в плену Эдуарда, но в итоге был вынужден освободить мстительного и злопамятного короля. А потом не сумел предотвратить бегство Эдуарда и Ричарда в Бургундию.
Действительно, Уорик не стал вступать в сражение с армией Йорков у Ковентри, несмотря на значительное численное преимущество и выгодную позицию. Конечно, хорошо быть умным задним числом, однако при Ковентри действительно произошло нечто странное. Я подозреваю, что граф Уорик, увидев на поле Эдуарда IV и Ричарда Глостера, пожалел о своем выборе – и нерешительность на какое-то время остановила его руку. С практической точки зрения Йорки были окружены: Монтегю шел следом за ними, граф Оксфорд находился на востоке со своим войском, а двадцать или более тысяч солдат находились в Ковентри или около этого города. Перейдя в наступление, Ричард Уорик завершил бы Войну Роз.
Однако Ричард Глостер был подопечным Уорика, а Эдуарда Невилл знал с мальчишеских лет и, кроме того, стоял рядом с ним в битве при Таутоне, сопровождавшейся таким разгулом жестокости, который навсегда врезался в память всех, кто выжил в ней. К тому же, быть может, по странному совпадению, Уорик, Эдуард IV, Глостер, Кларенс и Монтегю являлись кавалерами ордена Подвязки – тема эта заслуживает особого внимания.
Мы никогда не сумеем выяснить, что именно творилось в голове Уорика в начале апреля 1471 года. Через несколько дней он погиб в битве при Барнете. Бесспорно, Ричард Уорик не был великим военным тактиком, однако при Ковентри он и не нуждался в какой-либо тактике. Йорки были у него в руках, и он позволил им уйти. Человек, сражавшийся рядом с Эдуардом при Таутоне, не может быть трусом, но только трусость может быть альтернативным объяснением его поступка.
Примечание: Джордж Кларенс действительно перешел на сторону братьев, изменив своему тестю. Эдуард, Ричард и Джордж встретились на дороге в Банбери, где состоялся «честный, добрый и полюбовный разговор между ними», результатов которого хватило на какое-то время.
Долгое время смерть Кларенса, утопленного «в бочке с мальвазией», являлась одним из излюбленных английской классической школой примеров назидательной смерти, наряду с кончиной Генриха I, объевшегося то ли миног, то ли угрей, или Нельсона, погибшего при Трафальгаре. Не знаю, можно ли в наше время оставаться уверенным в подобном исходе, но надеюсь на это. Подобные истории в своей совокупности образуют культуру и могут оказаться много более значимыми, чем кажется сейчас нам.
Примечание к битве при Барнете: перед Пасхой 1471 года Лондон сделался местом сбора сил Йорков. Численные оценки всегда сомнительны, однако все источники сходятся на том, что Эдуард располагал очень небольшой армией, примерно семью-двенадцатью тысячами человек. Как правило, считают, что войско Уорика количественно превосходило его армию как минимум в три раза. Эдуард не мог рассчитывать на удачный исход будущего сражения, поэтому решение оставить укрепленный город и идти искать счастья в поле было с его стороны чем-то вроде безумия. Однако с ним находились его братья, и все они были молоды. Вполне возможно, что они как бы подталкивали друг друга, и это могло легко привести к несчастью. Тем не менее Эдуард уже был известен как победитель при Таутоне и в таковом качестве успел сделаться полумифической фигурой. В свои двадцать восемь, вернув себе физическую форму, он сделался ужасающей фигурой на поле боя, и присутствие его в плане морали стоило тысяч бойцов. И, как и Генрих V, сражавшийся при Азенкуре, Эдуард продолжил традицию королей-воинов – и высочайших ставок в бою.
В наше время Барнет является частью Лондона, а в 1471 году он представлял собой городок на Лондонской дороге, находившийся примерно в восьми милях от Тауэра и со всех сторон окруженный открытой местностью. Ни Уорик, ни Эдуард IV не выбрали бы его в качестве места для сражения. Но случилось так, что именно здесь они столкнулись лоб в лоб и что именно здесь был, наконец, убит Уорик – на этом месте окончилась в сражении его великая и бурная жизнь. Не один раз он выбирал, кого из королей предпочесть, и оба они, Эдуард и Генрих, какое-то время находились в его личной власти. Граф Уорик принимал как великие, так и катастрофические решения, однако он и в самом деле простил Маргариту Анжуйскую и потрудился ради реставрации Ланкастера на троне, стараясь загладить последствия собственных ошибок. И я подозреваю, что при всех своих недостатках он действительно был великим человеком.
Надеюсь, что прочитанная мною литература позволила мне с достаточной точностью описать сражение при Барнете. Эдуард действительно подошел под покровом тьмы, и его войско расположилось слишком близко к порядкам Уорика, так что огонь артиллерии графа не мог причинить йоркистам никакого вреда.
Верно также, что Эдуард перешел в наступление между четырьмя и пятью часами пасхального утра, и густой туман не позволил ему увидеть расположение войск. Его правое крыло оказалось выдвинутым вперед, а левое – оттянутым назад, и все десятки тысяч сражающихся мужчин вращались вокруг Эдуарда, как вокруг оси колеса. Сражавшийся на стороне Уорика Оксфорд опрокинул левое крыло Йорка и погнал его назад, к городу Барнету. Возвращение его на поле брани произвело хаос, тем более что его личный герб, звезда с лучами, очень напоминал пламенеющее солнце короля Эдуарда. Среди сторонников Ланкастеров раздались крики об измене, и люди запаниковали.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
