Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
Единственное, в чем согласны обе стороны, так это в том, что катализатором мятежа стали тяжелое экономическое положение в стране, продразверстка и восстания крестьян.
Но почему восстал именно Кронштадт, а не гарнизоны Москвы, Нижнего Новгорода, Казани, Киева?.. Ведь флот традиционно снабжался лучше, чем сухопутные части. Несмотря на все трудности, к началу 1921 г. на корабле матрос получал в день хлеба 1,5 фунта, крупы 0,2 фунта, мяса 0,3 фунта, рыбы 0,1 фунта, масла 0,7 фунта, сахара 0,1 фунта (1 фунт = 409,5 грамма).
Британские и иные спецслужбы тут тоже ни при чем. В Лондоне и Париже о мятеже узнали гораздо позже, чем в Петрограде и Москве. С некоторой натяжкой можно сказать, что Кронштадтский мятеж инспирировал… Николай II. Да, да, именно он еще в начале Первой мировой войны запретил выходить в море четырем балтийским линкорам-дредноутам без его личного разрешения. Морская война на Балтике носила скоротечный характер, и пока решат направить запрос царю на выход линкоров, пока зашифруют его в Петрограде, пока расшифруют в ставке в Могилеве, пока его величество соизволит прочесть запрос, посоветуется, а потом опять будут шифровки да расшифровки, тем временем германские корабли вернутся в свои базы. Два с половиной года экипажи находились в ожидании выхода в море, но, увы, линкоры-дредноуты так и не сделали ни одного боевого выстрела за всю войну. Нетрудно догадаться, как это сказалось на психологическом состоянии команд.
Получив весть о Февральской революции, матросы линкоров типа «Севастополь» устроили дикую расправу над своими офицерами в Гельсингфорсе, а позже учинили погромы обывателей в городе Кронштадте. Это была первая в ходе революции массовая расправа над офицерами. Адмирал Исаков писал в своих воспоминаниях, что даже в 1920 г. на Каспии матросы-анархисты издевательски называли его «лейтенантом с “Петропавловска”». Это словосочетание стало синонимом матросского самосуда. По данным того же С.Н. Семанова,[174]на линкорах «Петропавловск» и «Севастополь» новобранцы в 1918–1921 гг. составляли только 6,8 %, а, соответственно, 93,2 % (1904 человека) были участниками бузы в феврале 1917 г. Именно они ровно через три года подняли мятеж в Кронштадте.
В начале 1921 г. на ряде предприятий Петрограда началась волынка, то есть неорганизованные забастовки. Но куда большим злом стала дискуссия «о профсоюзах», навязанная коммунистической партии Л.Д. Троцким. Фактически это была попытка председателя Реввоенсовета захватить всю полноту власти в партии и стране. Льву Давидовичу были подчинены все Вооруженные силы Советской республики. Подавляющее большинство старших командиров Красной Армии были выдвиженцами Троцкого, многие были обязаны своей карьерой лишь личной преданности вождю.
Однако значительная часть населения страны ненавидела лично Троцкого и его авторитарный, диктаторский стиль работы, массовые расстрелы, да чего греха таить, и его национальность. Против Троцкого объединилась вся партийная верхушка от Зиновьева до Сталина. Одним из любимцев Троцкого был Ф.Ф. Раскольников, которого Троцкий в июне 1920 г. назначил командующим «Морскими Силами Балтийского моря» (то есть Балтийского флота). Новый 26-летний командующий не был ни Бонапартом, ни Нельсоном, а типичным авантюристом революционного времени. До Первой мировой войны Федор Ильин (такова была его настоящая фамилия) учился в Политехническом институте, бросил, писал статьи. В 1915 г. был призван во флот, но воевать ему не хотелось, и он нашел лазейку – пошел на курсы гардемаринов. С началом революции бросил учебу и отправился в Кронштадт делать революцию, приняв новую фамилию – Раскольников. Он сблизился с Троцким и вместе с ним отправился в Свияжск воевать с белочехами. Троцкий назначил его командующим Волжской военной флотилией. Там же Раскольников знакомится с Ларисой Рейснер – метрессой Троцкого.
На Волге, на Каспии и в Кронштадте Раскольников и Лариса всегда занимали лучшие особняки, заводили прислугу. Нетрудно догадаться, как это влияло на простых матросов. Политотдел Балтийского флота распорядился создать театр имени Раскольникова. Раскольников забросил все служебные дела и занялся пропагандой во флоте идей Троцкого, всячески дискредитировал партийных лидеров – оппонентов Льда Давидовича. В этом ему активно помогала Лариса Рейснер.
В такой обстановке 2 марта 1921 г. в Кронштадте начался мятеж. Власть оказалась в руках Ревкома во главе со старшим писарем линкора «Петропавловск» С.М. Петриченко. Ревком выпустил несколько программных документов. Все они представляли собой хорошие, но нереальные пожелания, главным из которых было «Советы без коммунистов». Кто будет брать власть, кто и как будет руководить страной, откуда взять продовольствие и т. д. – найти ответы в наивных и безответственных резолюциях и требованиях восставших невозможно.
Город Кронштадт и линкоры были захвачены мятежниками бескровно, около трехсот коммунистов арестованы, часть бежала по льду на южный и северный берега Финского залива, а часть коммунистов присоединилась к восставшим.
Поначалу главным оружием мятежников и большевиков была «большая ложь». Так, 3 марта вышел первый номер «Известий Временного революционного комитета», через всю полосу шел победный аншлаг: «В Петрограде всеобщее восстание». На самом деле в Петрограде волынка пошла на убыль, некоторые корабли, стоявшие в Петрограде, и часть гарнизона колебались и занимали нейтральную позицию, но подавляющее большинство солдат и матросов поддерживало советское правительство.
В свою очередь, глава петроградских большевиков Зиновьев заявил, что в Кронштадт проникли белогвардейские и британские агенты, которые швырялись золотом налево и направо. А мятеж поднял генерал Козловский. Действительно, генерал-майор А.Н. Козловский командовал кронштадтской артиллерией. Его несколько раз приглашали на заседание Ревкома, но никакой серьезной роли в боевых действиях он не сыграл.
Руководство большевиков прекрасно понимало, что через три – пять недель лед вскроется и мятежники получат продовольствие из-за рубежа. В этом случае даже без военной помощи извне крепость могла держаться много месяцев.
Между тем британский и французский флоты начали готовиться к походу на Балтику. На Балканах и в Бизерте зашевелились врангелевцы.
Все это заставило Ленина бросить значительные силы на подавление мятежа. При этом председатель Реввоенсовета был наделен чрезвычайными полномочиями. Фактически Троцкий стал диктатором не только в Петрограде, но и по всей стране. Энергии и опыта управления войсками Льву Давыдовичу было не занимать, и он воссоздает 7-ю армию, усиленную бронепоездами и авиаотрядами. На северном и южном берегах Финского залива было сосредоточено свыше 45 тысяч штыков.
Тем не менее этих сил было явно недостаточно. Северная группа советских войск имела 34 орудия, а Южная группа – 103 орудия, не считая орудий двух броненосцев. Однако проку от них было мало. Так, Северная группа 7 марта выпустила 2435 снарядов, а 8 марта – 2824 снаряда. Вроде бы много. Но всего за два дня было сделано лишь 85 выстрелов из 152-мм гаубиц, а остальные выстрелы пришлись на 76-мм пушки. И 152-мм гаубицы, и 76-мм пушки с северного берега, даже от Лисьего носа, не доставали до острова Котлин, и пальба велась по северным фортам, которым 76-мм гранаты были не страшнее грецких орехов. Пальба красными велась в основном для поддержания собственного духа.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
