— Что? — Збрхл от изумления опустил руку с кубком, остатки пива вылились на штаны. — Ленда тебе такие вещи?..
— Она хотела, чтобы я пообещала, что его не отпущу, — продолжала Петунка. — Чтобы у нас было время, и мы сознательно… Ну и вообще подождали, посмотрели, потому что, может, грифон подохнет, ведь тот капалин-то… И что, если грифон сдохнет, так, может, и мост… Потому что, говорит, Дебрен — лгун; ему нельзя верить в то, что у них нет ничего общего. У моста и грифона. Проверь, говорит, держится ли все еще мост, и только потом отказывай Збрхлу, если уж…
— Она настаивала, да? — спросил Дебрен, хмуря брови. Петунка кивнула. — Тогда я, пожалуй, уже знаю, о чем шла речь в записке. Чертова интриганка! Боялась… что мы за ней помчимся, вот и ударила по моему самолюбию, куцым обозвала и болваном, а тебя на Збрхла науськала.
— Но зачем? — с бессильной злобой проворчал ротмистр.
— Она пыталась веревку снять, — вслух рассуждал Дебрен. — Шум, потеря времени, и все-таки… А кафтан не взяла. Дьявольщина… кафтан! Зачем он вообще?.. — Чароходец повернулся, глянул на того, кто с самого начала таился в глубокой тени. — Дроп! Ты тогда вылетел с ней. Она кафтан специально сняла и повесила? Чтобы утром, когда выбежим?.. Нет, погодите… — Он забыл о птице. — Если она сквозь дыру лезла, то ведь и кафтан могла забрать.
— А может, она не собиралась — в дыру-то? — подсказал Збрхл.
— Когда мы за конем шли, каждый, кажется, верил в перемирие. — Дебрен невидящими глазами всматривался в нахохлившегося в углу попугая. — Может, надеялись, что обойдется, мы спокойно вернемся, и, как прошлый раз, кому-нибудь понадобится по нужде выйти, тогда караульный его просто так, не спросив, выпустит. Збрхл привык, что она в кусты ходила, хотя кругом волколаки. Он выпустил бы…
— А этого не видел? — Ротмистр показал, чего именно этого. — Волколак — одно дело, а летающий кошкин сын… Возможно, я б и выпустил, но как следует поговорив. — Он замолчал. — А ты не подумал, что… ну, что у нее моральность… того… упала? На войне так бывает. К тому же она женщина. Мойня, перина, мужик под боком, мы тут постоянно о траханье и родах треплемся… Может, в ней просто-напросто бабий инстинкт заговорил? Затосковала по спокойной жизни, по дому, детям? Не так уж она и молода, самое время… А то, что здесь происходит, — не ее дело.
— Думаешь, струсила? — назвал вещи своими именами Дебрен. Смог. Не заболело. Он не ожидал многого от Ленды Брангго. Хотел только, чтобы она жила.
— Возможно. — Збрхл тоже волнения не проявлял. — А может, наоборот, пошла, потому что такая смелая. Она же бердыш взяла. Наверное, для того, чтобы в случае чего лучше обороняться, а может, сама грифона ищет. Дерьмо и вонь, не знаю! Странная она. Ничего тебе не скажу, но, похоже, в голове у твоей Ленды не все как следует по ниточке уложено.
— Пожалуй, и верно, — согласился чародей.
— Если в бой, то должна в штанах, — заметила Петунка. — Баба — не баба, в бой в штанах ходят.
Дебрен некоторое время смотрел на нее, потом согласно кивнул. И слабо улыбнулся.
— Ты права. И, кажется, я знаю, почему она кафтан не взяла.
— Запаниковала и забыла? — догадался Збрхл.
— В платье издалека видно, что женщина. Больше возможности, что грифон не помешает…
— Оскорррбррение! — прервал его гневный выкрик из угла. — Сборрррище крррретинов! Оскоррррбитерри! Бабохульники!
Никого он особо не обидел, но удивил всех.
— У тебя что, клюв расклеился? — усмехнулся ротмистр. — Так, может, скажешь нам…
— Морррдой в ведррро, — прервал его злобно, с обидой Дроп. — Ясный пррриказ.
— Это ты мне? — ощетинился Збрхл. — Мордой в?..
— Пожалуй, себе самому, — удивленно сказал Дебрен. — Насколько я понимаю, Ленда приказала ему держать клюв на замке.
— Пррррравиррьно ррррассуждаешь. Хоррерррра.
— Холера? — повторила Петунка, подбоченившись. — Но говорить не хочешь, потому что честное слово дал? Так?
— Пррравда.
— А ты не подумал, дурак в перьях, что девушка может погибнуть? Немедленно говори мне все, иначе…
— Врррражда до смерррти, — жалобно заскрипела птица. — Рраздеррка. Ужасные угрррозы. И пррриказ. Верррность тррррадицией охррраняется. Рррродовой. Пррррадеды…
— Ты не упоминала, что они разговаривали, — прервал его Дебрен, снова обращаясь к хозяйке.
— Потому что они и не разговаривали! Он и звука не издал.
— Тогда как же дал слово? — Дебрен нахмурился. — Дроп?
— Советовать запррррещено.
— Дебрен тебя не о советах спрашивает, — буркнул Збрхл. — Очень нам твой куриный ум нужен…
— Морррвацкий грррубиян.
Ротмистр направился к птице. Петунка схватила его за локоть, остановила.
— Погоди… — В синих глазах необходимость думать боролась с алкогольным дурманом. — Что-то тут… Это, как говорится, стреляные воробьи. Все, весь их попугаичий род.
— Давненько я никому из них морды не бил, — процедил сквозь зубы Збрхл. — Пусти, Петунка, и я за полбусинки…
— Дуррррная Ррренда, — заскрежетал Дроп. — Спасать грррубияна. Пррекррасной трррактирррщице крррретина сватать…
Дебрен подошел ближе, присел перед попугаем, заглянул под гневно встопорщенные совиные брови.
— Куда она пошла? — спросил он тихо. — Ты знаешь, правда? Кафтан на яблоньке… Ты был рядом, когда она его снимала. Тогда она велела тебе поклясться? — Дроп кивнул. — Но в чем? О чем ты не должен говорить?
— Сррово! — напомнила птица.
— Она погибнет, — еще тише сказал Дебрен. — Ты не понимаешь? Грифон убьет ее.
— Рррриск умеррренный, — заверила птица, честно глядя ему в глаза. Потом отвела взгляд. — Грррифон рррыцаррственный. Трррактирррщицу прресрредовать инстрррукция удерррживает. Посторрронних… — Он несколько мгновений искал слова: — К посторррронним курррам относится терррпимо.
— Что значит сватать? — напомнил о себе Збрхл. — Ленда? Меня? О чем он?.. Петунка?
— Не знаю, — вздохнула та. — Знаю только, что от дедов-прадедов дропы у грифонов в советчиках ходили, а грифонам никогда от этого пользы не было. Мерзавец он и насильник, к курам вовсе не по-рыцарски относится, но он не глуп. И в Ленду влюблен. Поэтому я думаю, что если он ее выпустил, а сейчас говорить не хочет… так, может, знает, что делает.
— Умерррренно, — с горечью бросила птица.
— Сомневаешься? — ухватился за возможность Дебрен. — Тогда почему?
— Пррриказ! Стрррашная угрррроза. Раздеррка.
— Значит, не скажешь? — проворчал Дебрен. Дроп молчал, глядя на него несчастными глазами. — Что делать? Я беру коня, Збрхл. Поищу ее.
— Ты с ума сошел, — сказал ротмистр.
