— Ага.
— О чем?
— Про самые разные вещи.
— Например?
— Про Бога и Церковь и всякое такое. Но и про другое тоже говорили.
— Про что?
— Не знаю. Например, про солнце и какое оно разное бывает зимой и летом. И про горы — какие они красивые, когда под снегом. И про Вирджинию.
— А кто это?
— Наша старая собака.
— И что с ней случилось?
— Она еще жива.
— Ты, наверное, по ней скучаешь?
— По Вирджинии? Да, иногда.
— Нет, я маму имел в виду.
— Конечно, думаю, да.
Том примял свою подушку и повернулся на бок:
— Джордан?
— Да?
— Как ты думаешь, что с ней будет?
— Она либо выйдет оттуда, либо нет.
— А когда ты планируешь ее снова увидеть?
— Скоро. Очень скоро.
Утром я рассказал Тому про то место в СЛС.
— Отвезу туда Джонни.
— А может, есть местечко поближе?
Он собирался идти к своей стойке в холле, прикалывал именную планку к рубашке. Вид у него был бодрый, начищенный, щеки сияли утренней свежестью.
— Нет другого места, — возразил я. — Я не хочу, чтобы он устраивал тебе вечерочки вроде вчерашнего. Вернусь завтра.
— Дождись субботы. Я поеду с тобой.
— С этим нельзя ждать. За неделю многое может случиться.
— Я буду скучать по тебе.
— Да ладно тебе. Всего-то и было, что два дня.
— Двух дней достаточно. — Он помолчал. — Но видно, не для тебя.
Я решил оставить Электру с Джои у Тома в комнате. Ей эта идея оказалась не по вкусу, она выбежала к фургону и попыталась туда залезть. Пришлось оттащить ее назад в номер. Когда я выезжал с парковки, ее коричневая морда торчала в окне, оставляя слюнявые следы на стекле. Том стоял в вестибюле за стойкой администратора, глядя на мой фургон, глядя, как я выезжаю. Он помахал мне рукой на прощанье, но мне кажется, он не видел, как я помахал в ответ.
Джонни почти всю дорогу проспал на футоне, все еще не отделавшись от вчерашнего похмелья. Он время от времени просыпался, заявляя, что ему надо пописать, но, кроме этих случаев, он практически все время находился более или менее в отключке. До СЛС почти пять часов пути, так что у меня оказалось слишком много времени для раздумий.
Сначала я увидел храм с фривея. Думаю, вы сказали бы, что он красив, с этим его белым гранитом и целым лесом шпилей и золотым ангелом, играющим на трубе на самом верху золотого шара. Я потряс Джонни за ногу и велел ему просыпаться.
— Вон он, — сказал я, — корабль-носитель.
Джонни воззрился на храм:
— А ты тут бывал раньше?
— Не-а.
— И я нет. Он не такой, как я ожидал.
— А чего ты ожидал?
— Не знаю. Почему-то я думал, он будет похож на рай небесный.
— А может, он и похож.
— А где же то знаменитое озеро?
— Где-нибудь тут, чуть подальше.
— Я его не вижу.
— А я уверен, оно где-то недалеко.
— Так скажи мне, мистер Международный Парень с Плаката за Однополые Браки, что привело нас в Солт-Лейк?
— А о чем ты сейчас говоришь?
— У вас с Томом это здорово всерьез, верно? Верно? — Он принялся насвистывать «Вот идет невеста…».[119]— Нет, серьезно, с чего это мы пропилили всю дорогу досюда?
— У меня тут встреча.
— Что, с одной из наших чат-партнерш? Мне до смерти хотелось повидать и других тоже.
— Да я от них больше ни слова не слышал. Это совсем другой человек.
Мы уже съехали с фривея и направлялись к Храмовой площади по восьмиполосному шоссе: по нему в город должен вливаться поток машин. Только сейчас машин было не так уж много, да и пешеходов вокруг не было видно. Я остановился на красный свет — дал пройти поезду. Мой фургон ждал в полном одиночестве, и поезд тоже был совершенно пуст.
— Я собираюсь тебя где-нибудь высадить, а сам поеду на эту встречу. Потом вернусь за тобой.
— Ой-ой-ой, постой-ка минутку, ты чего хочешь, чтобы я сделал?
— Да чтобы просто поболтался немного где-нибудь.
— А с чего это ты мне вдруг под зад коленкой?
— А с того, что вид у тебя дерьмовый и несет от тебя как из горшка.
— Не пойдет, придурок, нечего было тащить мою задницу всю дорогу до СЛС, чтоб потом оставлять меня в фургоне.
— Я не оставляю тебя в фургоне. Мы найдем какой-нибудь парк.
— А я не собираюсь сидеть в гребаном парке-парилке, где целая свора отлученных мормонских пидоров начнет ко мне приставать.
— Джонни, ты знаешь, как я отношусь к этому слову.
Он передразнил:
— Ты знаешь, как я отношусь к этому слову.
— Вот. Оставайся тут.
Я свернул на обочину, подрезав парня, ехавшего прямо за мной.
— Здесь торговый центр. Зайди туда и поброди там. Вот тебе десятка. Купи себе хот-дог и катись на фиг.
— Кого-то сегодня ночью не трахнули, и он теперь на мне оттаптывается.
— И почему ты всегда такой мерзкий?
— Потому что я из Месадейла, мамочка.
— Это оправдание несколько устарело.
— А ты в зеркало посмотри, братишка.
— И чтобы никаких этих дерьмовых шуточек с исчезновениями. Если тебя ровно через два часа тут не будет, я еду назад в Сент-Джордж, а тебя ожидает поистине прекрасная жизнь.
— Ну ты и сучий сын, твою мать, ты хоть сам-то это понимаешь?
Джонни рванул дверь и бросился прочь, только черные подошвы его кроссовок сверкали, пока он не скрылся из виду.
Дом Энн Элизы Янг находился на Юго-Восточной Темпл-стрит, в квартале от Храма СПД, от Табернакля, от Библиотеки семейной истории и от всего остального. Он был похож на множество старых домов вокруг, но я узнал его по золотому улью на стекле витражного окна. Я позвонил в звонок, и девушка, несколькими годами старше меня, открыла мне дверь. Я сказал ей, что смотрел их веб-сайт и захотел выяснить, правда ли все это.
