являлись частью кавалерии, но у них не было ни мечей, ни пистолетов, а вооружение состояло из дракона, в честь которого они и получили свое название. Дракон или карабин можно назвать очень тяжелым пистолетом или коротким мушкетоном с непременным раструбом на конце, иногда в форме пасти дракона, предполагалось, что пользоваться им следует одной рукой. Оружие стреляло на очень небольшое расстояние и имело крайне низкую меткость, а после выстрела драгунам приходилось отступать для перезарядки. Мне казалось, что в сражении они будут совершенно бесполезны.
– Цель драгунов, – ответил лорд Уттербак, – состоит в том, чтобы мы, полукопейщики, ощущали свое превосходство над ними.
– Звучит разумно, – сказал я.
Затем я обернулся через плечо и посмотрел на оставшуюся позади долину.
– Нам придется разбить лагерь в долине, – сказал я. – Но следует спуститься и отыскать место для бивуака прежде, чем появится остальная армия, в этом случае нам не будет страшна грязь, которая потечет с верховьев.
Уттербак опустил подзорную трубу и посмотрел на меня.
– Уже стал опытным солдатом, верно? – спросил он.
– Я уже достаточно взрослый, чтобы предпочитать пить чистую воду, – проворчал я.
– Ты правильно рассуждаешь. – Уттербак убрал трубу в футляр, забросил его на плечо и повернулся, чтобы вскочить в седло гнедого скакуна.
По его жесту горнист подал сигнал, солдаты стали садиться на коней, и вскоре отряд двинулся вниз по дороге.
Мы спустились в долину, пересекли реку и разбили лагерь на лугу, расположенном значительно выше переправы по течению, когда появился один из лагерных маршалов и приказал нам покинуть наше место, потому что бивуак будто бы предназначался другому полку. Уттербак категорически отказался, заявив, что конкурирующий отряд может найти себе любое другое место. Вероятно, так и произошло – больше мы этого лагерного маршала не видели.
Я все больше и больше восхищался тем, как лорд Уттербак бросал вызов Необходимости. Конечно, он родился лордом, не обязанным обращать внимание на каждого, кто не обладает более высоким званием, но даже и высшие по чину персоны не могли заставить его делать то, что он не считал нужным.
Уттербак и его ближний круг провели вечер в палатке, слушая, как дождь стучит по парусине. Мы начали ужин с сыра и холодной солонины с горчицей, затем перешли к горячей похлебке, как только повара развели огонь, а наши вьючные мулы сумели нас найти. Мы питались почти так же, как рядовые солдаты – Уттербак заботился о них настолько, насколько позволяли наши запасы, и не устраивал пышных застолий, пока его люди голодали – впрочем, обычные солдаты не могли наслаждаться превосходными винами и бренди Уттербака.
Я спал в своей палатке, когда прибыл адъютант, который сообщил, что рыцарь-маршал призывает лорда Уттербака. Мне пришлось встать и отправиться с ним, чтобы делать заметки. Дождь продолжал идти, я надел шляпу и дождевик, прежде чем оседлал лошадь, а блокнот спрятал под плащом, чтобы он не намок.
Вокруг палатки рыцаря-маршала полыхали факелы, постоянно подъезжали и уезжали всадники. Внутри, на инкрустированном слоновой костью складном кресле, нас ожидал главнокомандующий, который выглядел еще хуже, чем прежде: он совсем съежился, кутаясь в неизменный плащ из соболиного меха, такого толстого, что его худая фигура больше напоминала бочку. Меховую шапку он натянул по самые уши, а на руках красовались рукавицы из куницы.
В углу палатки находился маленький алтарь со статуэтками и символами множества богов, среди которых лидировала по размерам статуэтка Паломника.
В воздухе пахло ладаном.
– Уттербак, – сказал маршал, глядя на моего командира молочно-белыми глазами с катарактой. Затем он перевел взгляд на меня. – Ты, – добавил он.
Я поклонился:
– Ваша светлость все совершенно верно поняли. Это я собственной персоной.
Он усмехнулся в ответ, в то время как штаб и остальные офицеры бросали на меня свирепые взгляды. Граф Венлок, с блестящими на волосах каплями дождя, презрительно посмотрел в мою сторону и отвернулся.
Венлок прибыл как раз перед тем, как армия отплыла из Селфорда в Лонгфирт, откуда и начался наш марш.
Насколько я понял, Венлок большую часть своего времени тратил на попытки настроить против меня рыцаря-маршала. Он был одним из множества аристократов и богатых господ, которые сопровождали армию, не вступая в нее. Все они вели себя так, словно к ним следовало относиться с почтением и всячески ублажать – остальные офицеры и солдаты служили им чем-то вроде лакеев. Аристократы обладали настолько высоким происхождением, что рыцарь-маршал не мог от них избавиться, и они зудели вокруг него, точно насекомые. Будь моя воля, я бы их всех выдал Клейборну.
Снаружи донесся лязг шпор, и в палатке появились новые офицеры. Строго говоря, их присутствовало даже больше, чем требовалось, и эта избыточность включала в себя и лорда Уттербака. Ведь он стоял во главе отряда – в то время как обычно отдельные конные части объединялись в эскадроны, а эскадроны в полки. Но старшие офицеры конницы – за редким исключением дворяне – никогда бы не согласились подчиняться друг другу, и рыцарь-маршал не настаивал. Вот почему всю кавалерию сформировали из независимых отрядов, которые делали то, что им захочется.
Пар от нашего дыхания поднимался вверх в свете ламп. Мы молча ждали, пока палатка не наполнилась, после чего маршал поднялся на ноги, опираясь на плечо одного из своих внуков, и наклонился над складным столом.
– Нам удалось обнаружить местонахождение армии узурпатора, – сказал он. – За следующими двумя перевалами. Я намерен атаковать его завтра.
Его руки в перчатках порылись в лежащих на столе бумагах.
– Он находится в городе под названием Пексайд, мы доберемся до него за полдня. Клейборн укрепляет свои позиции, хотя погода этому препятствует и вода заполняет траншеи. Ха!
Он выпрямился, и его ноздри затрепетали, словно он ощущал запах дыма.
– Однако погода улучшается, и ничто не будет препятствовать нашему маршу, – продолжал он. – Я атакую завтра днем.
Я с удивлением посмотрел вверх, на парусиновый полог палатки, и услышал, как по нему продолжает барабанить дождь. Похоже, погоде никто не сказал, что она улучшается.
Маршал снова взглянул на карты:
– Мне сказали, что в Пексайд ведут две дороги. Я выбираю главную и атакую противника с левого фланга, где его оборонительные сооружения еще не достроены и частично затоплены водой. Но нам необходимо контролировать другую дорогу, чтобы враг не атаковал нас с тыла.
Он поднял голову:
– Лорд Уттербак, я выбрал вас для выполнения этой миссии.
Слова рыцаря-маршала застали Уттербака врасплох.
– Слушаюсь, милорд, – только и ответил он.
Я посмотрел на Венлока, заметив удовлетворенное выражение на лице графа, и понял, что именно он
