— Но с мятежной душой. Из-за этого Ви долго мучилась. А сейчас, поверь, она обрела покой.
Он сцепляет зубы. Затем с трудом выдыхает воздух.
Чувство такое, что от тоски в любой момент может взорваться.
Но это ничего не изменит.
— Мы не можем знать наверняка…
— Когда я стала одной из них… Я жила в мягком и светлом мире, который любила больше всего на свете, — решаю с ним поделиться. — Моя мамочка была жива. И подруги были рядом. Был кот, была работа. Жизнь шла своим чередом. И если бы Ричард не пытался достучаться до меня, если бы воля к жизни и свободе не была во мне так сильна… Я бы так и оставалась в своём собственном раю. В случае Ви разве это так плохо? Она живёт в замке вместе с Ричардом. И он ей верен. И он её любит. У них есть дети. И всегда всё хорошо.
Риордан морщится.
— Он недостоин её. Никогда не был достоин. Жалею, что позволил этому браку состояться. Но тогда она желала этого больше всего. Откуда мне было знать?
— Нет твоей вины в этом, — сжимаю его руку сильнее. — Виноват только Ричард. Но вряд ли он когда-нибудь это поймёт.
— Да. Убил бы, если бы он не был сыном Аквинтии. Правильно, что не связалась с ним…
— Ты сегодня чем-то особенным расстроенный. Что-то случилось?
Он кивает.
— Сестра послала меня с миссией на Юг. Понимает, что здесь я бесполезен.
— Надеюсь, это не потому, что она собирается напасть на меня.
— Всё может быть. Но я не осведомлён, — отзывается спокойно. — Пришёл попрощаться с ней. Не знаю, хватит ли сил вернуться. Я всё равно не смог бы достучаться до своей девочки. Я любил её мать. Дурной из меня дракон. Мог чувствовать почти как человек. И поплатился за это. Её муж был моим другом. Но это меня не остановило. Я добивался её. И она сдалась. Так появилась дочка. И когда её семья погибла. Она — всё, что у меня осталось. А я — у неё. Но это всё в прошлом.
Я пытаюсь подобрать слова, чтобы утешить его. Это сложно.
Вдруг к нам подбегает Виктория в платье из цветов и с нарисованными глазами на веках. Я снова вздрагиваю от неожиданности. До сердечного приступа доведут однажды!
— Я слышала ваш разговор! — усмехается она и показывает Риордану язык. — Нет, я вовсе не своим муженьком… Ты не угадала, попаданка!
— А где ты? — затаив дыхание, спрашивает Риордан.
— Мы с Магдой переоделись в мужские платья и отправились в путешествие! Мы скачем прямо в сёдлах на лошадях! И мы видим столько новых, интересных стран! И столько еды пробуем! Мы собираемся посетить каждую страну и выбрать ту, что будет нам по душе. И там будет наш дом! Мы разобьём сад с розами. И у нас будет несколько кошек. Разве не чудесно?
— Чудесно, дорогая… — он протягивает руку, чтобы коснуться её волос.
Но она со смехом убегает.
А Риордан отворачивается от меня.
Полагаю, чтобы смахнуть слёзы…
Риордан — мужчина. И к тому же дракон. Он не сможет выносить эту зудящую боль слишком долго.
Женская психика может выдержать гораздо большее.
Поэтому, наверное, не стоит его судить и мерить своим мерилом.
Ему лучше убраться от леса, где обосновались фэйри, как можно дальше. Не вспоминать ту, что когда-то была его тайной дочерью. Не вспоминать её мать, которую до сих пор любит.
Не вспоминать, что он не смог никого спасти.
Быть может, он ещё найдёт свою истинную и в этой лжи найдёт утешение?
Я провожаю генерала взглядом. Он казался таким грозным в нашу первую встречу. Казался самой властью. Военачальник, глава тайной канцелярии.
Но и тогда он был сломлен. А теперь сломлен окончательно.
И даже королева больше не доверяет своему сводному брату.
— Горько на вкус, не так ли? — Багул подкрадывается ко мне сзади, прижимается обнажённой твёрдой и холодной грудью к моей спине, кладёт руки на талию.
— Боже! — я пытаюсь обернуться, он не даёт мне это сделать. — Не нарывайся! Ещё тебя здесь не хватало!
— Так я всегда здесь, — он мурчит мне на ухо не хуже Барсика. — Я чувствую его душную печаль, это отвратительно. Издай закон, чтобы все веселились!
— Я пока ещё не представляю твою братию, Багул… И желанием не горю, если честно. Что ты можешь чувствовать? Плеснёшь серной кислоты на мёртвые губы… разве больно будет?
— Я не мёртв.
— Ты ничего не чувствуешь, — оборачиваюсь, вцепляюсь в его плечо, обжигаю кожу адским пламенем, ухмыляюсь. Он больше меня не заклеймит. Он всего лишь жужжащая надоедливая муха в моём меду. — Ты никогда не рождался. И тебе никогда не понять, что такое, когда есть душа. Это одно и то же. А теперь, прошу меня простить, у меня много дел.
Я оставляю его в замешательстве. Если это вообще возможно. И подхожу к Алисе. Она всё ещё сидит на траве и дрожит. Подаю ей руку.
— Пошли домой?
— Твой замок мне не дом, — огрызается она, всё ещё не в силах поверить, что хоть и не справилась с вероломным заданием, всё равно вернула себе своё тело.
— Тогда мой замок станет отправной точкой.
Глава 28
Прощение
Как проходят типичные дни простой попаданочки, которая стала богиней демонов?
Погода нынче отменная, поэтому мы поставили длинный стол у обрыва, где пенные волны точат чёрные скалы, где сирены поют свою песню, а русалы ревнуют их к морякам.
Возле Кроуэла, короче.
Я села с кофейником, вазочкой с конфетками и блокнотом. Сегодня, как и всегда, мы решаем судьбу этого мира.
Рядом со мной прихлёбывает кофе Багул. Строго говоря, вся его природа заключается в том, чтобы не вмешиваться во все эти мелкие делишки. Но ходить за мной попятам ему почему-то нравится. Развлекается… ну и пусть. Главное, чтобы не потерял авторитет среди своих. Они ведь его сожрут, если почуют какие-то изменения. И Виктория тоже проткнёт фиолетовую кожу тонкими, острыми клыками.
Багул, конечно, не думает об этом.
Он веселится, наблюдая за спорами демонов.
Рядом с ним сидит Цинь, которая отчитывает Найт за то, что она недостаточно женственная. Под столом копается Ру (возможно, изобретает ядерное оружие).
