Вордан и сегодня не позволил бы леди Вудфорт демонстрировать свои неоспоримые достоинства. Но, как оказалось, у почти случайно попавшего на авианосец врача-лаборанта вдруг сформировались свои виды на флотскую карьеру, в которой ей могли помочь только адмирал Брэд или будущий адмирал Бертолдо. И Вордан вынужден был выпустить ее из «лабораторной пробирки».
— Исключительно служебное внимание, кэптен, — заметил Брэд, многозначительно улыбаясь при этом. — Хотя в нашей сугубо мужской компании должен заметить… Впрочем, — многозначительно прокашлялся он, — будем джентльменами.
— Правда, после гибели германского летчика, леди Фройнштаг как-то сразу поугасла, — не пожелал закрыть эту тему кэптен, — и больше не появляется в вашем окружении.
— Возвращаясь из дальних прогулок, замужние женщины обычно вспоминают о своих мужьях, — вступился за адмирала коммодор Бертолдо. — Это так естественно, джентльмены!
Воспользовавшись тем, что все дружно рассмеялись, адмирал поднялся и, упираясь кулаками о стол, произнес:
— Господа, даже сейчас, когда этот тяжелейший и совершенно необычный антарктический рейд завершается, мы не можем позволить себе слишком расслабляться.
— И все мы должны осознать это, — признал коммодор как старший после адмирала по чину, давая при этом понять, что с шутливым настроением покончено.
— Еще около двух суток мы будет идти водами Антарктики, прекрасно зная, какие опасности нас здесь подстерегают. Но дело не только в этом. Из полученной нами шифрограммы следует: высшее командование флота, как и высшее руководство страны, опасаются, что те сведения, носителями которых становится личный состав эскадры, еще требуют серьезного научного изучения и политического осмысления. На данном этапе своего развития, когда официальный ученый мир не в состоянии ответить даже на вопрос: «Существует ли в принципе какая-либо жизнь за пределами нашей планеты?», — человечество не готово адекватно воспринимать сенсационные сведения о том, что «жизнь» эта не только существует, но и вооруженно колонизирует значительную часть Земли, в том числе и ее недра. Это стало бы слишком серьезным ударом по психике миллионов людей, и могло бы привести к самым неожиданным политическим, религиозным и прочим последствиям.
Увидев стюарда, который принес для господ офицеров бутерброды с ветчиной и икрой, Вудфорт, которая в течение всего этого времени оставалась у двери и прекрасно все слышала, приложила палец к губам, и, мило улыбаясь, провела ладошкой по его брюкам ниже пояса.
— Ставь поднос на столик, — едва слышно проговорила она, — бери пустой и уходи. Через час встретимся в моей лаборатории, ты знаешь, где она находится, и уж тогда я выбью из тебя всю твою жеребячью дурь…
— Поэтому наши действия в данной ситуации таковы. Первое: каждый командир судна, а также каждый присутствующий здесь офицер в течение суток подадут мне подробный письменный рапорт. В нем должно быть указано, что происходило на их судне или в их подразделении, в каких операциях эскадры они участвовали, каковы их людские и технические потери, а также их соображения по поводу всего, что происходило в зоне действия наших судов и авиации. Как вы понимаете, все эти рапорта будут приложены к моему секретному рапорту. Второе: каждый член экспедиции должен получить строжайший приказ: «Молчать!». Обо всем, что здесь происходило, что лично видел или о чем слышал — молчать! Отныне все действия эскадры и сам ее рейд будет считаться федеральной тайной, которая, если и будет когда-либо раскрыта, то не ранее чем через сто лет. Вот почему всем нам и па всю жизнь приказано: «Молчать!».
Адмирал умолк, давая понять, что речь его завершена, и именно в эту минуту дверь в каюту вновь открылась и на пороге вновь появилась рыжеволосая ирландка.
— Пока я на этом судне, джентльмены, — вновь улыбнулась она, — голодная смерть вам не угрожает, — быстро расставляла Антония блюдца с бутербродами. — Очевидно, сейчас во мне бурлит вся та энергия, которая должна быть направлена на ублажения мужа. Но, увы, его нет, и не только на этом судне. Так что приятного вам аппетита, джентльмены!
Антония удалилась также неожиданно, как и появилась, однако кэптен Вордан еще несколько мгновений смотрел на закрывшуюся за ней дверь с приоткрытым ртом: такой дерзкой «откровенности» он от Вудфорт не ожидал.
— Кстати, происходит из древнего графского ирландского рода, — произнес он, все еще не приходя в себе, но уже прекрасно понимая, что уточнение его оказалось очень некстати.
Наверное, и на сей раз реакция адмирала Брэда на появление рыжей бестии была бы бурной, но в это время ожил телефон. Брэд знал, что позвонить ему могли сейчас только два человека: то ли старший вахтенный офицер, то ли его личный адъютант-порученец, и оба они находились на центральном командном пункте авианосца.
— Что-что?! — медленно поднимался он из-за стола, слушая доклад вахтенного офицера. И все присутствующие точно так же медленно стали подниматься вслед за ним. — Хотите сказать, что они опять здесь?! — заметно побледнело лицо командующего эскадрой. — И каковы их действия? Никаких? Это еще ни о чем не говорит!
Адмирал положил трубку и обвел встревоженным взглядом офицеров.
— К нам опять гости. На этот раз — не только дисколет инопланетян, но и русский самолет, следует полагать, с борта советского военно-исследовательского судна.
Через несколько минут все они ужо стояли на открытой части центрального командного пункта авианосца.
Зрелище было удивительным: справа по борту «Флориды» зависал на сером поднебесье огромный дисколет, возможно, тот же, который встречал Полярную эскадру в первый день ее плавания в водах Антарктики, а слева кружил небольшой гидросамолет русских.
— Прикажете объявить боевую тревогу, сэр? — спросил кэптен Вордан, закуривая сигару.
— Какой в этом смысл?
— Может, поднять в воздух звено истребителей? — неохотно предложил полковник Колдуэн. — Хотя бы для престижа американского Военно-воздушного флота.
Адмирал оглянулся на стоявшую прямо на палубе тройку патрульных самолетов, немного поколебался, но в конце концов изрек:
— Лучшее, что мы можем сделать сейчас для поддержания нашего престижа, так это проигнорировать и этот господний «обмылок» — повел он подбородком в сторону дисколета, и эту, как говаривали фрицы, «русиш фанеру», — кивнул в сторону советского самолета. Если эти джентльмены нам понадобятся, их позовут. А пока что, кэптен, передайте на суда: «На появление летательных аппаратов внимания не обращать! Всему личному составу готовить корабли к переходу к берегам США». Будем считать прилет этих машин встречей трех цивилизаций.
— Если бы здесь появился еще и дисколет подземных арийцев, — поддержал его полковник Ричмонд, — можно было бы считать ее встречей четверых… цивилизаций.
— А вообще-то, — проворчал Колдуэн, — здесь происходит черт знает что. Этот рейд перевернул в сознании все мое устоявшее представление о мире, в котором мы живем.
