отвлекла я Андрея от очередного антикварного стула, который он безжалостно расколол об пол.
— Истерика, что же ещё, — спокойно сказал Король, ухмыляясь так, как будто та мебель, что пострадала от рук его сына, не стоила ни гроша. — Если ты закончил, выпускать пар, можем приступить, — я вопросительно подняла брови. Артемий Владиславович кивнул мне проходить, я зашла, притворив дверь, осторожно обступая деревянные осколки. Как Андрей смог вообще их расколошматить? Это как надо было его разозлить, чтобы он довёл это место до такого плачевного состояния?
— Что случилось? — осторожно спросила Короля и задала ещё один мучавший меня вопрос, который так и рвался: — И вы так спокойно на это реагируете?
— Ох, Варвара, это не первая его такая вспышка гнева. Этому месту не привыкать к таким разрушениям, — он подмигнул мне, но потом посерьезнел, произнеся фразу, которая выбила почву из-под ног. — Фартовый смог сбежать и теперь опять залёг на дно.
— Нет, — мотнула головой, отказываясь верить, но правдивость его слов подтвердил Андрей, который с рычанием ударил кулаком в стену. И вот если бы там осталась вмятина, я бы не удивилась. Теперь его гнев мне очень даже понятен.
— Да, Варвара, к сожалению это так. Но есть и хорошая новость, — лицо его исказилось в кровожадной улыбке, которую он бросил на Андрея. Как будто оценивая, достаточно ли он распален. Как по мне, достаточно, он убить взглядом может. Только вот для чего это Королю. Не успела я озвучить это, как Артемий Владиславович ответил сам. — У нас Артём и он-то как раз может знать, куда схоронился Фартовый. Остаётся только допросить его.
— И он мне скажет, всё скажет, — грубо заключил Андрей и захрустел костяшками пальцев. Бррр, ещё и с таким лицом, что страшно даже мне стало. Если Артём не самоубийца, он скажет, что от него требуется. Только я всё ещё не понимала, зачем тогда Андрей громил всё здесь, если мог направить эту энергию как раз на допрос? Это я и озвучила, на что Король невозмутимо ответил:
— А это, чтобы он не убил его, когда только удивит. Нам нужна информация, а не труп. Хотя с предателями у Терминатора разговор короткий, — жестоко, но я не скажу, что мне жаль. Потому что Артём явно должен был знать о последствиях его предательства, но всё равно предал. И эти мысли вызвали у меня дрожь. И когда я стала такой безжалостной? — Варвара, тебе лучше побыть в комнате. Не надо тебе это видеть.
Я не стала спорить, хоть мне и было безумно страшно. Страшно даже подумать, что в таком состоянии Андрей может сделать. Когда я подошла к двери, обернулась. Андрей даже не смотрел на меня. О, он подумал, будто я испугалась его. Но это не так. Я его не боюсь, потому что знаю, мне он не причинит боли.
У лестницы я столкнулась со Стасом. Он держал в руках поднос с ужином, который и хотел отнести мне. Парень был удивлен, увидев, что вышла я из гостиной, но ничего по этому поводу не сказал. Поднялись мы молча. Стас поставил поднос передо мной, когда я села на постели и отошёл к стене, привалившись к ней спиной. Долгого молчания выдержать я не могла, потому спросила:
— И часто такое бывает? — показала пальцем в пол, имея в виду недавнюю картину, представшую мне.
— Нет, только в крайних случаях. В такие моменты к нему лучше не подходить. Поэтому половина охраны схоронилась где-то на территории дома и стороной обходит гостиную. Включая меня, к слову.
— Занятно, — подхватила с тарелки соленый огурчик и закинула в рот. Потом решила сменить тему. — Кстати, меня волнует один вопрос, прямо очень сильно, — Стас поднял бровь. Я прямо прочитала в его глазах: что ты опять задумала?
— Что за вопрос? — всё же спросил он, когда его любопытство одержало победу над здравым смыслом. Поэтому я посекундно рассказала Стасу, что произошло на складе, и только после этого задала вопрос:
— Так вот, мне интересно как всё-таки Андрей освободился от наручников? Ну те есть… Ну ты понял, — он кивнул, нахмурившись. Этот вопрос ему очень не понравился. Но деваться-то уже не куда. За язык его никто не тянул.
— Очень просто, — сдался в итоге Стас, поморщившись, от осознания своего поражения. — Андрей вывихнул себе большой палец вот и всё.
— Серьёзно? — он кивнул, я не смогла сдержаться и присвистнула. — А научите меня так же.
— Зачем тебе? — тут же усмехнулся Стас, но когда понял, что я не шучу, поспешно рявкнул. — Даже не думай! Не нужно это тебе.
— Кто сказал? — хитро улыбнулась и мы стали спорить. Потом я схомячила всё, что мне было предложено, и Стас ушёл по своим делам. Ногу безумно разрывало от ноющей боли, поэтому я не смогла усидеть на одном месте и спустилась на первый этаж, разыскивать Андрея. Очень уж я переживаю за его состояние. Обыскала буквально каждый уголок первого этажа и не нашла ни Короля, ни Терминатора. Потом только до меня дошло, что скорее всего они могут быть в подвале. А найти ступеньки, ведущие туда, труда не составило. Я осторожно спустилась по цементным ступеням. Подвал был разделён на насколько помещений, все двери были распахнуты настежь, кроме одной. В самом конце, к ней я и пошла прихрамывая сильнее, чем до этого.
Над дверью была выгравированная надпись, точно такая же, что и над входом в особняк, только теперь я уже смогла её рассмотреть: «Omissa spe qui huc intrasti». Я знаю, что это. Это цитата из первой части «Божественной комедии» Данте Алигьери. Была написана над вратами Ада. И с итальянского переводится как — оставь надежду, всяк сюда входящий. Хм, как символично, учитывая, чей это дом. Я бы удивилась, но это-то как раз в стиле Короля.
Только я шагнула к двери, как она распахнулась, и из комнаты вышел Андрей, столкнувшись со мной. Его когда-то белая футболка была в крови, причём не в его. И этот запах свежей крови тут же ударил в нос. Тошнота подступила мгновенно. Я быстро отвернулась, что-то промямлив, рванула на выход, как только могла, хромая и охая, ища ванную комнату.
— Варя, постой! — окликнул меня Андрей взволнованным голосом, бросившись следом. Я же добралась до первой гостевой ванной и заперлась там. Меня тут же вывернуло наизнанку. Только потом я услышала из-за двери. — Варь, я знаю, как это выглядит, но тебе не надо бояться. Я… Черт прости… — Андрей решил, будто я побежала от него потому что испугалась? — умылась холодной
