дайте знать. Моя супруга волнуется.
– Конечно. И не беспокойтесь, я буду молчать. Обо всем нашем разговоре.
– Я не сомневаюсь в вашей порядочности, Демиан, – ответил ему. – И надеюсь, что моя грядущая отставка не помешает нашей дружбе.
– Отставка? Но почему? Виктор, вы лучший в своем деле.
– Я просто устал, – признался честно. – Все-таки наша служба не бывает тихой и спокойной, ведь правда? И гибель Кольса и Тайлена для меня тоже меняет многое. Нет, дело не в том, что я боюсь смерти. Я и не боюсь. Но моя семья очень сильно переживает, и мне хочется больше времени проводить с близкими. Это не значит, что я совсем уйду со службы, но и дальше руководить управлением не могу.
– Мне искренне жаль, – признался Лерьер. – Когда вы собираетесь написать заявление об отставке?
– Как только найду свою потерю. Или, если этого не случится, через пару недель. Не думаю, что стоит затягивать, а то еще начну сомневаться.
– Нам будет не хватать вас, Виктор, – улыбнулся Демиан. – Именно на службе. Конечно, за её пределами мы по-прежнему будем видеться.
– Кстати, я все хотел спросить и забывал. Как решился вопрос с вашей дочерью?
– Был грандиозный скандал, – ответил Лерьер. – Супруга чуть не рвала на себе волосы, но мое слово осталось последним. Полина пока что продолжит обучение дома, а затем я присмотрел для неё достойный светломагический коллеж.
– Никаких пансионов?
– Никаких пансионов, – кивнул Демиан.
– Рад, что все образовалось.
– Что ж, до встречи, Виктор. И все-таки подумайте над своим решением.
– Обязательно, – пообещал я, хоть давно уже все обдумал. – Удачи.
Лерьер пожал мою руку и выбрался из экипажа, а я отправился к сестре моего врага. К ней у меня тоже остались вопросы.
Глава 59
Виктор Вейран
Улица Аттенс тоже была той еще дырой. Не так я представлял себе место, где могла бы жить сестра темного магистра. Узкая зловонная клоака, вот чем она являлась. Да, дом мадемуазель Тейнер посреди всей улицы казался наиболее добротным, но увы, это совсем не означало, что он был хорошим. Просто лучше остальных. Я долго думал, что ей сказать. Представлял, рассчитывал. А в итоге просто постучал в дверь. Мне открыла высокая худощавая женщина средних лет, усталая даже на вид. Хотя нет, не усталая. Заплаканная. Скорбит о безвременной кончине брата?
– Проходите, – сказала мне, даже не спросив, кто я. – Можете начинать опись имущества, мне нечего скрывать.
И сама двинулась в дом. Я пошел за ней: глупо не воспользоваться приглашением, пусть адресованным не мне. Внутри было темно и тихо. И, в отличие от дома бабушки Андре, так чисто, что нельзя найти и пылинки.
– Откуда начнете? – обернулась ко мне Инесса Тейнер.
– Думаю, что мы для начала присядем, – ответил ей.
– Да, пожалуйста. – Она указала на старенькую софу. – Простите, может, заварить вам чай?
– Не стоит. И я не пристав.
– А кто? – Женщина уставилась на меня огромными, ясными глазами.
– Начальник управления сыска тайной службы Альсенбурга.
– Что? – Она уставилась на меня и вдруг побледнела. – Но приходили другие, они сказали…
– Что ваш брат скончался от сердечного приступа, я знаю. И мне известно, что это не так. Расскажите мне правду, мадемуазель Тейнер.
Она молчала. Смотрела на сложенные на коленях руки и делала вид, что не понимает, чего я от неё хочу.
– А если я скажу, что мальчик, который был у вас в ту ночь, – мой сын?
Инесса вздрогнула и посмотрела на меня куда пристальнее.
– А вы похожи, – ответила зачарованно.
– Эта фраза становится для меня девизом дня, – поморщился я.
– И что вы хотите знать, месье…
– Вейран. Виктор Вейран. Для начала я хотел бы услышать, что на самом деле здесь произошло. И давайте поговорим откровенно. Обещаю, все сказанное останется только между нами.
– Хорошо, – вздохнула Инесса. – Мой брат был магистром Гарандии, и мы виделись очень редко. А в тот вечер он пришел, еще и не один, а с мальчиком. Я подогрела для них еду, мальчик лег, а брат приказал мне уйти из дома, но я осталась. Потому что… Простите, месье Вейран, но мой брат был чудовищем.
– Я знаю. Как и знаю, что он воровал чужую силу.
– Да. Но не скажу, что его изменило проклятие. Нет, он всегда таким был. А потом я услышала шум – и вскрик. Прибежала, а брат уже лежал на полу мертвым. Мальчик был в ужасе. Я помогла ему одеться, стереть кровь – брат разбил ему лицо, и вывела на улицу. Вот и все.
– Вы стирали след его заклинания?
– Я, – вздохнула женщина. – Тем более что брата поразило не заклинание. Скорее, этот мальчик…
– Андре, – подсказал я.
– Да, Андре, он каким-то образом усилил проклятие, которому противостоял брат, и тот не справился, сердце остановилось. Это вам Андре рассказал?
– Пытался, – вздохнул я. – Увы, я был не в том состоянии, чтобы слушать, а теперь он куда-то подевался.
– Я бы очень хотела вам помочь, но больше ничего не знаю.
– А что за приставов вы ждете, мадемуазель Тейнер? – спросил я.
А женщина вдруг безнадежно всхлипнула и закрыла лицо руками. Я пошел на кухню, набрал в стакан воды и принес ей. Она пила мелкими глоточками, худенькие плечи вздрагивали, но, наконец, стакан остался пуст.
– Видите ли, месье Вейран, – сказала Инесса, – этот дом когда-то купил для меня брат. Точнее уж, как убежище для себя, но я жила здесь… по ряду причин, которые не так важны. А теперь он умер, и домик хотят забрать в пользу магистрата.
– Но ведь вы – наследница имущества Тейнера. Я так понимаю, других родственников у него нет.
– Нет, – качнула головой Инесса. – Я обратилась в суд, но судья Гарднер согласился помочь, только если заплачу ему определенную сумму, а у меня нет таких денег, месье Вейран.
И она снова разрыдалась.
– Требует взятку? – уточнил я.
– Да. Но я отказалась и завтра должна покинуть дом. Не знаю, куда я пойду. Может, добрые люди возьмут на работу с проживанием.
– Подождите, Инесса. – В голове уже складывался план. – Давайте поступим следующим образом. Назначьте встречу судье Гарднеру, деньги будут.
– Что? – Она уставилась на меня.
– Не беспокойтесь, ваш домик останется при вас. А вот останется ли судья при должности? Это вряд ли.
В глазах Инессы Тейнер забрезжила надежда, но, видимо, жизнь отучила её верить свалившемуся на голову счастью.
– Но месье Вейран, почему… почему вы помогаете мне? – робко спросила она. – Ведь мой брат…
– Какое отношение вы имеете к брату? Молчали о его преступлениях? А что бы изменилось,
