собака, стараясь лишить меня или сапога, или ноги, зато на лай выглянула дородная женщина в светлом переднике.
– Чего вам? – спросила недружелюбно, а я думал, насколько же непохожа она была на Лиану. А ведь это её сестра. Разве что волосы светлые и в чертах лица проглядывает некое сходство.
– Вы продаете дом? – спросил я.
Женщина прищурилась.
– Ну, я, а что?
– Хочу обсудить условия.
Та пожала плечами и подошла ко мне. В дом приглашать никто не стал.
– Идем, покажу, – махнула рукой. – Не хоромы, конечно, но жить можно.
Тетку Андре не смущал мой внешний вид и одежда. Кажется, её интересовало лишь, сколько я готов заплатить за дом. Она бодро потрусила обратно к дому матери, распахнула скрипящую дверь. Внутри было две комнатушки и кухня. А еще создавалось впечатление, будто здесь давно никто не живет. При этом вещи были перевернуты, будто передо мной здесь побывали воры.
– Печка есть, – говорила та, проходя из комнаты в комнату. – Тепло. Места хватает. Конечно, мать сильно домом не занималась, возраст был не тот, но при желании будут хоромы.
– А скажите мне, мадам, – я встал так, чтобы женщина не смогла мимо меня выскользнуть в дверь, – вы – единственная наследница?
– Само собой. Младшая сестра уже лет шестнадцать как померла, матери тоже не стало.
– А ваш племянник?
Женщина впервые вгляделась в мое лицо.
– Вы что мне мозги пудрите, месье? – спросила грубо. – Так бы и сказали, что ублюдка своего ищете.
Почему-то слово, которое сам я выплюнул в лицо Андре, в чужих устах покоробило.
– Да, ищу, – ответил я. – И думаю, неужели ваша матушка не оставила завещания? Я так понимаю, они с Андре жили вдвоем.
– А у неё были деньги на законника? – усмехнулась тетка. – Всё на этого убогого уходило. Дети имеют свойство расти, знаете ли.
– Поэтому вы решили, что являетесь тут полноправной хозяйкой.
– А докажите обратное, граф, – хмыкнула женщина. – Или, если вас так интересует этот мальчик, берите его себе. Что-то я вас шестнадцать лет не видела.
– Что ж, это на вашей совести, мадам. Но если вдруг увидите Андре, или он вернется, сообщите мне, и получите вдвое больше.
Протянул женщине золотой, и её глаза вспыхнули алчным блеском.
– Договорились, граф, – кивнула она. – Если явится, отправлю к вам в лучшем виде. А теперь извините, мне своими детьми заниматься надо.
И ушла, даже не стала ждать, чтобы запереть за мной дверь. На душе было скверно. А еще хуже – что ничего уже не изменишь. Нет, у меня не возникло резкого желания принять Андре в свою семью, или что-то в этом роде, но люди, подобные его тетушке, всегда вызывали резкое неприятие. Более того, там, где совершались самые серьезные преступления, всегда находились вот такие люди, которым было плевать на всех, кроме себя. И даже если крики раздавались на всю округу, они только переворачивались на другой бок.
Что ж, здесь я ничего не добьюсь. Захватил только потрепанную книжицу, найденную на столе. Она точно принадлежала Андре, а значит, могла дать дополнительные результаты в поиске. Книжонка была самая завалящая, детская, кажется, – на стертой обложке с трудом различался какой-то красочный домик. Я положил её на сиденье экипажа и задумался. По всему выходило, что пункты «управление» и «дом сестры магистра» придется поменять местами, потому что я понятия не имею, где именно произошло убийство.
На этот раз мне, можно считать, повезло. Стоило выйти из экипажа, как я столкнулся с самим Демианом Лерьером.
– Виктор? – уставился тот на меня. – Я думал, вы еще дома, с супругой.
– Был дома, – поморщился я. – Есть разговор, Демиан. Уделите мне несколько минут?
– Конечно.
Экипаж казался более удобным местом для беседы, чем управление, в котором ко мне тут же возникнет с десяток вопросов. Мы сели внутрь, и я закрыл дверцу, отгораживая нас от чужих глаз и ушей. Демиан выглядел удивленным. Еще бы! Вряд ли он понимал, чем вызвана такая таинственность.
– Слушаю вас, Виктор, – сказал он.
– Демиан, вам, случайно, неизвестно, где именно умер магистр Тейнер? Я имею в виду адрес.
– Известно. – Лерьер таращился на меня. – Это как раз мой участок, и я обследовал место смерти.
– И что нашли?
– Да странно все, – развел он руками. – На первый взгляд, смерть наступила от естественных причин. Сердечный приступ. Странно другое. Прежде всего, мы обнаружили на теле магистра следы старого смертельного проклятия. Как он жил с ним столько лет – я не знаю.
– Зато знаю я, – ответил ему. Смерть Тейнера прекращала действие магической клятвы. – Это Тейнер убивал юных магов шестнадцать лет назад, помните?
Лерьер уставился на меня огромными глазами.
– С чего вы взяли? – спросил изумленно.
– Я это точно знаю, потому что знание чуть не стоило мне жизни. Конечно, он не сам гонялся за магами, а находил подручных. Например, Лиану Варне, его любовницу. Или одного парня, которого у меня когда-то получилось задержать. Но я был вынужден молчать в обмен на жизнь – мою и близких. Теперь Тейнер мертв. Значит, ему нужна была магия, чтобы противостоять проклятию.
– С ума сойти, – пробормотал Лерьер. – Как? Он же… магистр. Был им.
– Был, да весь вышел. Не скажу, что стану скучать. Лучше расскажите, что еще интересного вы увидели на месте преступления.
– В том-то и дело, что у меня возникло впечатление, будто там все затирали магически. Но если нечего затирать, зачем это делать?
– Послушайте, Демиан, – сказал я, – у меня будет к вам небольшая просьба. Если это возможно, пусть в отчетах так и останется сердечный приступ. Магистру это уже не повредит, а смерти эта дрянь заслуживала.
– Значит, не все так просто, да? – спросил Лерьер.
– Именно.
– Что ж, все мои коллеги склоняются именно к этой версии, так почему нет? Кстати, вы спрашивали адрес мадемуазель Тейнер. Она проживает по улице Аттенс, три.
– Мадемуазель? Сестра Тейнера не замужем?
– Нет, и никогда не была. Думаю, это все давление брата. Она производит впечатление очень забитого существа. Поедете туда?
– Да, хочу побеседовать с ней. А по поводу предыдущей моей просьбы ничего не известно?
– Увы, нет. Мальчика мы не нашли. А… если не секрет, зачем он вам?
Сказать? Если рассказал обо всем другом, то почему нет?
– Он мой сын. Не спрашивайте, как так вышло, но что вышло, это факт. И я пытаюсь его найти.
Если после рассказа о магистре Лерьер просто таращился на меня, то сейчас его глаза напоминали плошки.
– Сын? Вы уверены?
– Да, – усмехнулся я невесело. – Увы, фамильное сходство налицо. Так что если вдруг где-то появится похожий,
