Одни девицы сзади телепаются. Эх, подвел я тебя, Андрей!
— Да ладно, не страдай. Сделай только музыку потише — в голове гудит от нее.
— Хотел, как лучше, — сказал Слава и выключил магнитофон.
Адмирал, отец, все «старики» не создавали в походах конфликтных ситуаций. А здесь конфликты возникали все время: кто будет готовить завтрак? кто будет мыть посуду? кому идти за дровами? Все эти мелкие вопросы грозили перерасти в крупные ссоры. Кто-нибудь выкрикивал: «А я из принципа не буду!» — это могло послужить началом большого скандала. Леонид Иванович — странный человек — не вникал ни в какие нравственные проблемы. Только практические, бытовые. И еще его волновала безопасность. Чтобы лодки не перевернулись и не пропоролись. Чтобы никто не утонул и не потерялся в лесу. Чтобы готовили и ели. И не простудились. А какими людьми они сюда приехали, какими отсюда уедут — это Леонида Ивановича нисколько не занимало. Он и не скрывал: «Я вам не учитель, мои обязанности «от» и «до». Фраза была туманной и смешной. Но смеяться Андрею было не с кем.
Он без конца рубил и таскал дрова, помогал дежурным, ставил палатки, грузил и разгружал лодки. Он так решил: работа для него — удовольствие, а они как хотят. Пусть думают сами, кто из них дурак, а кто умный. Он сюда отдыхать приехал, а не их переделывать.
Андрей больше не чувствовал себя не знающим жизни, нет, он понимал не меньше, чем они. Когда он драил песком закопченное ведро, то ему теперь не казалось, что ребята посмеиваются над ним. И вот что интересно: как только он перестал об этом беспокоиться, они и в самом деле перестали считать его чудаком.
И однажды Валя вдруг вздернула свое хорошенькое личико и сказала:
— А почему это Андрей опять готовит? Мы с Леной не хуже можем кашу сварить. Правда, Лена?
— Не вы одни можете, — лениво заспорил Коля. — Лучшими поварами всегда были мужчины.
— Вот пусть они завтра и докажут, — прыснула Ира, — лучшие повара.
Так у них на пятый или на шестой день установилось дежурство. Конечно, оно не получалось таким четким и честным, как в тех походах. Конечно, нет. Но все-таки, все-таки…
Слава и Коля вдруг почувствовали, что рубить дрова приятно. Сухое полено разлетается пополам с каким-то вкусным треском. И сильный удар топора отдается в плечах, мощных и широких. Во всяком случае, когда рубишь дрова, твои плечи кажутся тебе такими.
В общем, к концу похода все стало почти нормально. Андрей про себя поставил такую задачу: пусть не будет конфликтов. Он следил за этим незаметно, это было даже интересно. Вот Коля потянулся и сказал:
— Пора, что ли, костер разводить? Ох, надоело, не хочется.
— Давай я разожгу, — тут же предлагает Андрей. — Новый способ, кстати, проверю.
— Пошел ты со своим новым способом, — Коля встает с одеяла, идет дежурить.
Даже мусор помогали Андрею закапывать по очереди. И кострище старое закладывали дерном, как учил Профессор. Поляны оставались такими, что никакой следопыт не определил бы, что здесь ночевала туристская группа.
Когда вернулись на базу, Леонид Иванович сказал:
— Ты, Андрей, здорово мне помог. Я бы без тебя с этой группой не справился.
— Ну что вы! У вас опыт, а я так…
— Опыт опытом, а уж больно они все умные.
Андрей прыснул.
Скоро домой. Настроение было хорошее. Не сбежал. А такие мысли появлялись, и не раз. Но вытерпел. Перестал считать себя «самым умным», а их — чуждыми по духу. И старался их понять. И прожил эти дни не под чужую музыку, а под свою. Как это говорила тетя Катя? «Живи по своим критериям». Вот именно — по своим. Ни Слава, ни Коля не стали другими. Ну что же, наверное, такое встречается только в кино или в книгах. Люди меняются редко.
Расскажет ли он об этом походе отцу, маме, Адмиралу? А что? Можно и рассказать. Не стыдно.
С первых дней занятий чувствовалось, что этот год — последний. Десятый класс. Но примерно через месяц это чувство исчезло — все вошло в свою колею, учились. Казалось, что май еще не скоро.
Нормальный учебный год. Рядом за партой — Женя. Они готовятся к математической олимпиаде, первый тур в октябре. Подали оба документы в вечернюю математическую школу при университете. А еще математический кружок, который они с Женей взялись вести в пятом классе. Пятиклассники попались такие головастые — подобрать для них задачи не простое дело.
— Мы в их возрасте такими не были, — говорил Женя, когда они возвращались с занятий кружка.
— Конечно. Они — молодежь. А мы с тобой кто?
И смеялись, толкали друг друга в лужу — вдруг наступит в нее этот великий математик.
По четвергам, как и в прошлом году, Женя приходил к Андрею. Они решали трудные задачи. Может быть, надо было приступать к решению вариантов вступительных экзаменов? Почему-то не хотелось. Откладывали. Наконец Женя высказался:
— Математикой занимаемся, а не в институт поступаем. Есть разница?
— Всерьез — нет. У кого математика, у того и институт. Так?
— Именно.
После похода они стали еще лучше понимать друг друга.
Они никогда не обсуждали этого — мужская дружба не любит сентиментальности. Но каждый знал по себя: их отношения выдержали испытание походом. Это не так мало.
Однажды позвонил Адмирал, Андрей был один дома. Адмирал сказал:
— Работы много, о лете уже мечтаем. Юлька живет какой-то своей девчоночьей жизнью, я ее не пойму.
— А надо понимать-то? — подковырнул Андрей. — Отцы — это отцы. Дети — это дети.
— Вон ты о чем. Конечно, деликатность родителей и все такое. Но если десятилетнее создание часами шепчется по телефону? А если спросишь, с кем разговаривала, отвечает с непроницаемым лицом: «С Мариной». Это как? На что похоже? Ну ты, здоровый балбесина, скажи.
— А что говорить? Нормальный человек Юлька. Не пускает папку в свою жизнь. И права.
— Убил бы. — Адмирал был, как всегда, прекрасен. — Вечером попозже позвоню, Капитану, Жадюге привет.
С родителями Андрей виделся мало.
Впрочем, может быть, и столько же, сколько в прошлом году. Но тогда у него был приступ максимализма и индивидуализма. Он хотел быть с ними поменьше — не слушать замечаний, не чувствовать себя объектом воспитания. Когда они удивлялись, отвечал односложно: «Надоело». Они не ссорились с ним, святые люди. Капитан даже говорил мирно: «Понятно». Мама, конечно, как все мамы, пыталась навести порядок. Требовала уважения, понимания и всякого такого.
Прошел год. И Андрей стал другим. Немалую роль
