— Спроси, может быть, госпожа Элизабетта согласится на какую-нибудь другую услугу от тебя, что ты как вчера родился, право слово, — смеялся Фалько.
— Я и предположить не мог, что будет вот так — мы пришли, оно нас, можно сказать, приглашает, а она…
— Упёрлась рогом и стоит, — кивнула Лизавета.
Ей было душно и нехорошо. Но надо было держаться.
— Хорошо, госпожа Элизабетта. Что вы хотите за то, чтобы пойти сейчас туда, в портал, и посмотреть, что там? — решился Лис.
— Освободите его от клятвы, — кивнула она на Фалько. — Здесь и сейчас.
Лис аж задохнулся.
— Да он же сбежит!
— Значит, пойдём вдвоём. Если человек хочет сбежать из такого места — не стоит его за это винить.
— Лиза, ты можешь попросить у него что-нибудь для себя, — Фалько не сводил с неё глаз.
— Как ты вчера сказал — что умирать лучше под своим флагом? Так вот пусть он вернёт тебе этот флаг. И пойдём уже умирать. Или что там ещё можно делать в этой дряни, не знаю.
— Вы уверены? — Лис как будто взял себя в руки.
— Да, — бросила она.
— А ты? — Лис глянул на друга пронзительно и остро.
— Слово госпожи здесь — закон.
— Давай руки.
Лизавета думала, что Лис как-то коснётся Фалько, сделает какой-нибудь пасс руками или что там ещё, да и всё. Но у них всё было по серьёзному. И у неё глаза на лоб полезли от того, что она слышала.
— Я, Астальдо Аурелио Нери, освобождаю от данной мне клятвы Марканджело Фаро, известного также как Танкредо Велассио и Фалько Морской Сокол. Он выполнил всё обещанное, более ничем не обязан мне, и волен поступать далее, как велят ему собственные разум и сердце.
— Я, Марканджело Фаро, известный также как Танкредо Велассио и Фалько Морской Сокол, с радостью принимаю обратно всё, что возвращает мне Астальдо Аурелио Нери, — усмехнулся Фалько, и они разняли руки, а потом он глянул на неё и сказал извиняющимся тоном: — Понимаешь, клятва требует настоящего имени. Или имён.
Фалько?
Или кто он теперь вообще?
А он молча, с радостной улыбкой доставал из поясной сумки цепь. Хозную такую цепь с большим и круглым золотым медальоном. На одной стороне было изображено солнце на вершине башни — местный символ, его Лизавета видела в городе. А на другой — парящая птица. Надел его — птицей наружу.
— Так ты из этих ушлёпков, которые в здешнем дворце живут? Ты поэтому здесь всё знаешь?
— Лиза, ты прекрасна во всём. И в том, что делаешь, и в том, что говоришь.
— Я пытаюсь понять, что ты за хрен с горы и что теперь будешь делать.
Лис Астальдо стоял с усмешечкой рядом, а то и тихо ржал, паршивец.
— Что делать — это важно, ты права, — он улыбнулся и взял её за обе руки. — Госпожа Элизабетта, вы выйдете за меня замуж? Когда мы выберемся на поверхность?
— Угу, первым делом. Ты выберись сначала, хорошо?
— Это было согласие, я правильно понял? — он рассмеялся.
Смеялся как счастливый и довольный человек. А потом снял со своего какого-то пальца кольцо и надел ей на безымянный палец правой руки. И подшаманил что-то, чтобы пришлось по размеру.
— Я же правильно помню, куда надевать?
— Так ты что ли серьёзно, Сокол мой ясный? — бравада кончилась, хамство тоже кончилось.
Не понять только, что осталось.
— Очень серьёзно, моя Лиза. Если вдруг у нас есть хотя бы крошечный шанс остаться в живых, то я хочу жить оставшуюся мне жизнь с тобой. Ты вернула мне имя, и его я тоже хочу разделить с тобой, — он смотрел внимательно и серьёзно.
— Берите, госпожа Элизабетта, не пожалеете. Он — один из могущественнейших людей нашего мира, вам понравится, — поддел поганец Астальдо.
— Я согласна, — прошептала она.
И тут же была прижата к груди и зацелована, и сама обхватила его за шею и целовала, пока предполагаемый портал не вспыхнул ярко и не обсыпал их искрами.
— Мне кажется, нас торопят, — к Астальдо вернулась его обычная самоуверенность.
— Тогда идёмте, — Лизавета оставила одну руку у Сокола, а вторую протянула ему.
Он очень удивился, но принял.
И втроём, держась за руки, они вошли в портал.
4.5 Лизавета испытывает противоречивые чувства
И оказались в… Лизавета несколько раз открыла рот и закрыла его обратно. Говорить много слов не моглось, неприличных междометий не хотелось. Мужчины смотрели вокруг примерно так же — Лис, кажется, бормотал про себя какие-то священные слова, а Сокол просто оглядывался с восторгом в глазах.
Они попали в совсем небольшое помещение. Лизавете показалось, что здесь нашли себе место и Изначальный Свет, и Предвечная Тьма. Первый сиял точечно — как звёзды на небе, такими крохотными, но необычайно яркими огоньками. А вторая клубилась между теми огоньками, пытаясь их скрыть, но терпела неудачу раз за разом.
А вообще это место было похоже на кусок того же самого коридора, просто отгороженный. Ну, чтобы не ходили все, кому не лень. И правильно, нечего. Потому что это было невероятно красиво.
Более того, сияющие звёздочки ещё и перемещались! Лизавета проследила за одной взглядом — она оторвалась от каменной поверхности стены, присела на мгновение Лису на нос, тот забыл, как дышать, а потом опустилась на известковый нарост, торчащий из пола, Лизавета никогда не помнила, кто из них сталактиты, а кто — сталагмиты. В этой пещерке было предостаточно и одних, и других. Украшенные частицами Света и лентами Тьмы, они выглядели как сказочный дворец. А вокруг головы Сокола их крутился целый десяток, Лизавете даже показалось, что движутся огоньки не хаотически, а повинуясь какому-то неведомому сложному ритму.
— Невероятно, — произнёс Сокол. — Всю жизнь буду благодарить Великое Солнце за то, что я это увидел. И, кстати, тебя, дружище, — он подмигнул обалдевшему Лису, — ведь если бы не ты, я бы ни за что не впутался в такую историю. Именно из-за её невероятности. Но сумасшедшим везёт, правда, Лиза? — он обхватил её за плечи.
— Правда, — выдохнула она, в глазах стояли слёзы. — У нас такого не бывает.
— Так и у нас, я думал, тоже. А вот как оно вышло.
— Но что же нам теперь делать?
— Я думаю, нужна твоя кровь. Я правильно понимаю, что ты разбила-таки колено и испачкала руку?
— Ой, да, — Лизавета посмотрела на руки.
Они были грязные, но не только в земле и в иле, а ещё в крови. Она наклонилась, расстегнула манжету штанины, приспустила чулок. Боль Сокол снял, а разбитое колено осталось. Плюнуть на ладонь, потереть её о дублет, или даже лучше о рукав рубахи, потом обтереть кровь с колена и подставить ладонь пляшущим огонькам — всё это получилось у неё само собой.
