— Никуда мы не поедем, Элвир, — устало проговорил он. — И оставим этот разговор.
— Нет, не оставим, — упорствовал Торн. — Нет никакого геройства в том, чтобы бессмысленно сгореть в здании, охваченном огнем. А ты, как король, просто не имеешь на это права.
— А ты, как первый маршал имеешь? Если ты планируешь покинуть столицу с нами, то я обещаю подумать о твоих словах.
— Я — другое дело, — Элвир отвернулся. — Кто-то должен остаться здесь… до самого конца.
— До какого конца? Города или, что более вероятно, своего собственного?
— До конца, — повторил Элвир, не уточняя.
— Значит собственную героическую смерть ты не считаешь бессмысленной? Подумай о жене и о ребенке, — Валтор решил отплатить другу той же монетой.
— Да я без конца о них думаю! — бесстрастное спокойствие мигом слетело с Торна, стоило упомянуть Альву. — Но уж если я решился отпустить ее одну, то не для того, чтобы спустя пару недель бежать, позабыв о долге.
— Но ведь ты только что предлагал мне тоже самое!
— Не то же! Ты — король. И долг у нас с тобой разный. Даже если от Тиариса не останется камня на камне, на тебе лежит ответственность за всю Дайрию. А теперь и за Элар. Ты не имеешь права погибнуть. У тебя даже наследника нет.
— Ты — мой наследник.
— Учитывая обстоятельства, звучит не то, чтобы обнадеживающе, — мрачно усмехнулся Торн.
— Значит так, — Валтор подхватил под руку притихшую на время их спора Лотэссу, — или мы уезжаем все втроем, или все остаемся. Решение за тобой.
— Ты не можешь переложить это на меня!
— Могу. Как ты только что заметил, я — король. Пошли, Тэсс.
В приемной привычно толпилось множество народу: гвардейцы, стражники, гонцы — и все с докладами, не терпящими отлагательства. Надо же было заставлять этих занятых по горло, измученных людей ждать, тратя время на глупые перепалки. Они с Элвиром для того и остаются здесь, чтобы ежечасно принимать решения, пытаясь исправить, что еще можно. Если уж рисковать собой, то хотя бы с пользой для дела.
Валтор выслушивал вести, одна паршивее другой, отдавал распоряжения, по большей части осознавая их бесполезность, выписывал какие-то бумаги. Краем глаза он видел, как Элвир встал и быстро вышел вслед за одним из гвардейцев, бросив на ходу пару фраз, которые король не расслышал.
Потом исчезла Тэсса, но через какое-то время явилась в сопровождении пары слуг, несущих подносы с едой. Они привыкли обедать, а чаще всего и ужинать в приемной, не отрываясь от дел. И лишь завтраки пока оставались единственным временем, когда можно было обсудить что-то без посторонних глаз и ушей.
На этот раз Лотэсса ела, очевидно, пытаясь оправдаться за утреннюю вспышку. Валтор молча поцеловал жену в висок, выражая благодарность за заботу. На слова у него просто не оставалось сил. Обычно к концу дня голос становился хриплым, а в горле селилась сухая, скребущая боль. Тэсс заботилась, чтобы королю и маршалу постоянно подавали отвар ромашки с медом. Если бы не это, они оба давно бы охрипли.
Лотэсса вообще пыталась быть полезной, при этом стараясь оставаться незаметной. Кроме заботы о простых человеческих потребностях мужчин она взяла на себя составление части бумаг, на которых позже Валтор ставил свою подпись и прикладывал королевскую печать. Иногда услуги такого рода оказывал Риз Нолан, но по большей части глава тайной службы был загружен своими делами и куда чаще являлся к королю в качестве докладчика, а не помощника. Так что маленькие ненавязчивые услуги Тэссы оказывались очень нужными, не говоря уже о том, что само ее трогательное желание помочь грело Валтору сердце.
Снаружи, постепенно нарастая, доносился какой-то шум. Должно быть, народ опять собрался на дворцовой площади. В который раз за последние дни. Опять будут выкрикивать свои требования к королю, пока гвардейцы не вынудят их разойтись. Несчастным, озлобленным людям невдомек, что король и без лишних напоминаний днями и ночами пытается хоть как-то облегчить их судьбу. Но даже если бы знали, то вряд ли перестали бы кричать под стенами Ортейна. Что им за дело до его лихорадочных решений и распоряжений, если им от этого не становится легче?
Дверь резко хлопнула, пропуская двух гвардейцев. Судя по выражениям их лиц на этот раз дела обстояли хуже, чем обычно. И почти сразу следом за ними ворвался Элвир.
— Эти твари пытаются штурмовать дворец! — крикнул он с порога.
— Но зачем? — пролепетала Лотэсса, бледнея.
— Должно быть, подобно вам, считают, что королю стоит поделиться с ними запасами еды из дворцовых кладовых, а кроме того, уступить им Ортейн в качестве крыши над головой. И что-то мне подсказывает, что такие гости не станут церемониться с хозяевами.
— Но ведь они не прорвутся? — Тэсс смотрела на Торна с отчаянной надеждой.
Тот покачал головой.
— Мы не можем быть в этом уверены. Пока гвардейцы и стражники сдерживают натиск, но я бы советовал вам обоим покинуть дворец немедленно.
— Это мы уже обсуждали сегодня утром, — отрезал Валтор.
— Но утром озверевшие горожане не таранили ворота Ортейна!
— Он прав, — Лотэсса коснулась руки мужа, умоляюще глядя в глаза. — Пожалуйста, Валтор!
Это было невыносимо. Можно сколько угодно рисковать собой, но не ею. Тэсса же, наверняка, боялась не за себя, а за него. Хотя какая разница? Он не сможет заставить жену покинуть Ортейн, если сам останется во дворце.
— Валтор, решай! — поторопил Торн.
— Прах и пепел! Я не могу спорить с вами обоими. Будь по-вашему. Мы уйдем, но при одном условии.
— Элвир пойдет с нами, — Лотэсса высказала его мысль.
— Да, маленькая, — кивнул король, притягивая жену к себе в попытке оградить от невидимой пока опасности, и повернулся к другу. — Имей в виду, это приказ.
— Изгой с тобой, — Элвир махнул рукой.
— Он со всеми нами.
Глава 26
Элвир отправил гвардейцев к Ризу Нолану и другим немногочисленным сановникам, оставшимся в Ортейне, с приказом покинуть дворец. Лотэссе было велено переодеться в дорожную одежду и захватить самый теплый из плащей.
При всей торопливости приготовлений, сборы заняли не меньше часа. Тем временем штурмующие преодолели первый заслон в виде дворцовых ворот. Теперь уже было очевидно, что полное падение Ортейна — не более чем вопрос времени.
— Нам надо спешить, — обратился он к королю, — пока эти одержимые не отрезали нам путь к конюшням.
Слово “одержимые” Элвир подхватил у Лотэссы. Именно так она называла толпы безумцев, крушивших Вельтану в том мире, которого никто, кроме нее, не помнил.
— Мы и так спешим, — раздраженно отозвался Валтор. — Прости, но у меня недостаточно опыта организации спешных побегов. Знаешь ли, я впервые в жизни бегу из собственного дворца.
