– Кто так считает?
– Главный психотерапевт. Родители однажды привели девочку к нему.
У Миками зазвенело в ушах.
– Зачем она приходила домой несколько дней назад?
– За чистой одеждой.
– Как она себя вела? Заметили родители что-то необычное?
– Она не говорила с родителями, но для нее такое поведение обычно.
Миками перевернул страницу.
– Получали ли они какие-то предупреждения о похищении?
– Им кто-то звонил несколько раз и молчал в трубку.
– Сколько раз? – У Миками снова зазвенело в ушах.
– Они точно не помнят, но мы еще не закончили их опрашивать.
– Когда им вот так звонили?
– Дней десять назад.
– А номер?
– Что?
– У них ведь есть определитель, верно?
– Ах да. По их словам, звонили из телефона-автомата.
Миками почувствовал, как в голове со скрипом приоткрылась дверца. Нельзя допускать, чтобы во все вмешивались его личные чувства…
– Есть еще что-то достойное упоминания?
– По словам матери, как-то она заметила рядом с домом незнакомый черный фургон.
– Когда?
– Три-четыре дня назад.
– Может быть, кто-то затаил на них злобу?
– Они так не считают.
– А телефон? Не находили ли недавно потерянный мобильник?
– Что вы имеете в виду?
– Девочка не подавала заявление в кобан о пропаже мобильного телефона?
– Мы таких вопросов не задавали. Но если бы она обратилась в полицию, произошедшее уже нельзя было бы назвать похищением…
– Вы запрашивали местные посты?
– Нет, мы…
– Срочно запросите! Причем наводите справки не только о телефонах… девушки чаще всего носят мобильники в сумках.
Микура равнодушно, едва заметно кивнул. Миками перевернул страницу и продолжал:
– Когда в дом к потерпевшим приехали оперативники? Сколько их?
– Точного времени не знаю. Пять человек.
– Удалось записать второй звонок похитителя?
– Нет; оперативники не успели вовремя доехать.
– Из какого района звонил похититель?
– Что?
– Я спрашиваю, какая базовая станция поймала сигнал? Каждая станция сотовой связи ловит сигналы в радиусе трех километров… Вы ведь связались с «До-Ко-Мо»?
– Пока известно только одно: звонили с территории нашей префектуры.
Микура уклонился от ответа. Может, он что-то скрывает?
– Выясните и дайте мне знать.
– Хорошо, я спрошу.
– У вас написано, что отец похищенной девочки работает не по найму; значит, он предприниматель? Что у него за предприятие?
– Если я вам скажу, вы сразу его вычислите.
– Хорошо, значит, его фирму легко найти… Какой-нибудь магазин?
– Д-да, наверное, и так можно сказать.
– Где он находится?
– В Гэмбу, в центре города.
– Родители девочки – состоятельные люди?
– По их словам, им придется продать все, чтобы собрать выкуп.
– Есть ли у девочки братья и сестры?
– Да, младшая сестра.
– Сколько ей лет?
– Одиннадцать. Она учится в шестом классе начальной школы.
– В шестом классе… – Миками перестал записывать и задумался. Похититель выбрал старшую, а не младшую из двух сестер.
– Вот именно – кстати, это одна из причин, почему мы решили, что девочка сама инсценировала свое похищение. – В голосе Микуры послышались горделивые нотки.
– Может быть, похититель оказался растяпой. Или дело имеет сексуальный подтекст. А может быть, похититель – кто-то из ее знакомых. У вас, наверное, много версий?
– Да, есть несколько. – Микура отвечал равнодушно.
Что-то в этом было не так.
Похищение произошло совсем недавно, можно сказать, только что. Почему же уголовный розыск так напирает на возможную мистификацию? Не потому ли в словах Микуры не чувствуется особой тревоги? Может быть, у них есть улики, нечто вполне осязаемое, указывающее на то, что похищение подстроено. Тогда все сходится. Возможно, уверенность Микуры вызвана не отменой приезда комиссара, а оптимизмом, какой он испытывает в связи с исходом дела. Миками захлопнул записную книжку.
– Почему вы держите административный департамент в неведении?
– Что, простите?
– Я заметил в актовом зале представителей отдела общественной безопасности, службы собственной безопасности, даже дорожной полиции… Почему они в курсе дела, а нас вы ни о чем не проинформировали, хотя прошло уже три с половиной часа?
– Это лишь вопрос приоритетов, – без колебаний ответил Микура. – Если найдутся еще какие-то вещи, принадлежащие девочке, придется отправить на место отряд по борьбе с беспорядками. Сотрудники дорожной полиции могут проверять документы и номера машин под предлогом того, что в префектуре эпидемия. Они также могут собирать отпечатки пальцев. Служба общественной безопасности может…
– А где же плановый отдел? – перебил его Миками. – Ведь вам первым делом необходимо прикинуть бюджет…
– Мы сразу об этом не подумали. Но тут как раз все можно уладить задним числом, чего нельзя сказать об активных следственных действиях.
– По-вашему, связь со СМИ тоже можно наладить задним числом? Вас не беспокоит, что подумает о случившемся пресса? Это распоряжение Аракиды?
– Н-ну… – Микура замялся, и Миками понял, что попал в цель.
– Вы намеренно ничего нам не говорили! Ведь так?
– Нет, не так…
– И долго вы собирались держать нас в неведении? Ведь если бы не мой приход…
Микура молчал.
– Вы понимаете, что вы натворили? Пропала девушка, школьница. Ее родителям кто-то звонил, предположительно похититель. А вы думали о чем угодно, только не о самом деле! Стыд и позор! Внутренние распри не должны влиять на ход следствия, тем более в таком деле! Нет… вы использовали похищение… как месть Токио? Как предупреждение? Как страховку? Как вы могли поддерживать нечто столь предосудительное?
– Стыдно должно быть вам.
Сделав вид, что не слышал последних слов Микуры, Миками продолжал:
– Вам доподлинно известно, что похищение – мистификация. Вот почему вы так реагируете.
– Ничего нам пока не известно. Возможно, похищение и мистификация, только и всего. Главное для нас – найти похитителя и призвать его к ответу. А если вам кажется, будто мы нарочно держали вас в неведении, у вас паранойя! Вы обвиняете нас только потому, что вам кажется, будто вас третируют.
