Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
— Что с тобой? — не отступает Сергей. — Ты больна? Нездорова? Или, может, кто тебя обидел?
— Нет, — на минуту улыбается любимая. — Всё карашо. Кто меня может опидеть, если рядом ты?
— Тогда, в чём дело?
— Не знаю…
Сергей крутится вокруг неё токующим глухарём, старается угодить во всём, на что только падет взгляд любимой. Стол в комнате завален молодыми яблоками, апельсинами, маленькими арбузиками, сливой, вишней. Тут же красуются огромные рубиновые помидоры, огурцы. На тумбочке в хрустальной вазе шоколадные конфеты, пастила, мармелад, красочная коробка с леденцами, сладкая карамель. Глаз радуется, но нет желания. Всё стоит нетронутым. За весь день исчезнет два-три яблока, апельсина, да развалится пополам малиновый арбуз.
Сергей и сам не рад. Просит Егора покатать Улю по городу: пожалуйста! Вот тебе тройка с бубенцами, лакированная пролётка, лихой кучер, ретивые вороные кони. Эх, гоняй хоть неделю, пока голова от тряски не отвалится! Везёт Сергей любимую по всему городу: красота, люди оборачиваются, завидуют. Но не рада Уля.
Меняет тактику Сергей. Купил билеты на пароход, да вниз по Енисею до Красноярска и обратно. Целую неделю путешествие! Дух захватывает от красот, сердце замирает от качки. А девушка и того хуже. Валится с ног от усталости.
Водил Сергей Улю по магазинам одежды, купил платья, шляпки, туфельки: всё самое лучшее. Ах, какой очаровательной оказалась Уля в шикарном туалете! Тёмно-сливовое кружевное платье облегало тонкую фигуру с неповторимым росчерком. Лакированные туфельки облачали стройные ножки с непревзойдённым изяществом. Чёрные лайковые перчатки, кожаная лакированная сумочка через руку, шикарная шляпка с паутиной вуали на лице. Из драгоценностей небольшая золотая брошь в виде мотылька и колье на тонкой шее (подарок Набоковой Елизаветы Ивановны). Томный взгляд девушки, лёгкая улыбка, милое, почти детское лицо — вот всё описание красавицы. (Здесь надо отметить, что Уля была всегда красива и без нарядов.) Чем не представительница высшего общества? Женщины завидовали (зависть порождает сплетни). Мужчины вздрагивали при встрече.
На приёмах у местной городской знати всё внимание молодой паре, думали, что Сергей и Уля знатные люди. А когда выяснялось, что девушка даже меньше, чем провинциалка, просто представительница людей тайги, сконфуженно надували губы. Неискренность угнетала Улю. Может быть, это обстоятельство стало причиной настроения девушки? Или громкий судебный процесс, обличающий её отца? Впрочем, что отец? О нём знала только со слов матери и деда. Тем более что при встрече он отнёсся к ней равнодушно.
— Сглазили! — шептались женщины. — Как есть сглазили!
Девяностолетняя бабушка Агрепина Ворохова водила её в баню, прогонять порчу. Несколько раз. Всё бесполезно. Уля таяла на глазах.
Прошло шесть недель, как Уля выехала из тайги в город. За это время в жизни девушки произошло много событий. Главное из них — это разоблачение отца, если его можно таковым назвать. Праздные краски цивилизованной жизни, катания на тройке, прогулки по городу, шумные вечера у друзей, периодические посещения здания городской полиции всё это утомляло. Она не привыкла к такой жизни. Все свои шестнадцать лет прожила в тайге. Её окружали горы, деревья, реки, озёра, где все просто и понятно. Там нет суеты, толкотни, лишнего шума. Треск сломавшегося сучка не бывает просто так. Здесь же, в городе, люди подобны отмершим хвоинкам кедра: пожелтели, упали на землю, но всё ещё пытаются перевернуться, пошевелиться от ветра. Всё пустое, незначительное, зряшное. Уля поняла это не сразу.
Первое время девушке было всё интересно. Как степенно и учтиво ведут себя люди на улицах, женщины, улыбаясь, обсуждают вчерашний день, мужчины, выкуривая по очередной папироске, обсуждают последние события из свежих газет. Она и сама пыталась вступать в разговоры с людьми, но у неё не получалось. В крайнем случае Уля выдерживала десять минут.
Она умолкала и в недоумении, слушала, как жена городничего Матвеева сегодня поутру пролила на комбинацию целую чашку кофею и какие после этого были последствия. Соответственно, все дамы, присутствовавшие при этом разговоре, ахали, вздыхали, сочувствовали, что-то советовали. А Матвеиха, чувствуя внимание, распалялась, выдавливая из намалёванных глаз фальшивые слёзы, трясла нижней губой, вспоминая, что упомянутая комбинация была ей очень дорога — досталась от бабушки, что, может быть, от потрясения она сегодня ночью умрёт. И так на несколько часов. Потом кто-то из женщин вспоминал, что сегодня днём в галантерее у госпожи Потехиной отвалился каблук, и все, вдруг переключившись на бедную, в это время отсутствовавшую в этом окружении даму, вдруг начинали мыть ей кости.
А мужчины? Что стоит сильная половина человечества, если часами может разговаривать о том, как батюшка Мирон позавчера, в воскресенье, на обедне при молитве сорвал голос и закачался (наверное, был пьян). Или как городничего Простакова едва не задавила пролётка купца Терехова. И опять на два часа. Даже Пелагия, вырвавшись из таёжного заточения, изменилась. В разговорах с Матрёной (поварихой в доме Вороховых), женщина утверждала, как и чем надо сводить вскочивший прыщик. Подобная болтовня затягивалась до самого обеда и, когда наставала пора приглашать к столу, вдруг спохватившаяся Матрёна забывала сбросить в щи картошку, а в котлеты добавляла сахар, а не соль.
Нет. Там, в тайге, всё не так. Все разговоры по существу. И шутят со смыслом, искренне, открыто и не обсуждают никого за глаза. Первое время Уля не понимала, почему так происходит. Здесь пустая суета не из-за чего. Там, на прииске, всё в дело. Сопоставляя ситуацию, Уля вспоминала, как всё происходит там и как это выглядит здесь. Наверное, даже не спала несколько ночей, обдумывая. И вдруг поняла, что всё зависит от свободного времени и условий жизни.
В городе не ценят время. Там, в тайге, дорога каждая минута. Тут можно потянуться, поспать утром несколько лишних часов. Там — не проснёшься на заре — потеряешь день. В тайге надо заботиться о том, чтобы прокормить себя, надо промышлять: ловить рыбу, охотиться или ухаживать за хозяйством. Здесь же можно всё купить на рынке, в магазине. Там, не подготовившись к промыслу заранее — сети, ловушки, оружие — останешься без добычи, голодный. В городе не сделал дело сегодня — и ладно, будет день завтра. Почему так происходит, Уля пока не могла понять, но могла сказать одно, что люди, живущие в городе, и люди, живущие в тайге, — два разных, даже можно сказать противоположных сословия, которые смотрят на жизнь по-разному.
Уля не могла понять сути меланхолии, сплетен, коварства, наконец, к чему склонны люди из более высших слоев общества от нечего делать. Душа девушки соскучилась по всему тому, что её когда-то окружало, где она родилась, выросла и просто жила. Вот и вся суть болезни, лапами голодного шатуна навалившейся на трепетную, легко восприимчивую душу Ули. Здесь все ответы на вопросы: почему она стала задумчивой.
Кто знаком с тоской по родным местам, скажет: сам здесь, а душа там. Так и Уля, прожила в городе всего лишь полтора месяца и так болезненно перенесла разлуку с родными просторами.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
