— Это моё дело! — буркнул я.
— А вот тут я с тобой не соглашусь! — Мастер строго погрозил пальцем. — Раз уж ты завёл разговор о рабах и хозяевах, то изволь принять к сведению: поскольку ты являешься моим имуществом, я не только имею право тобой распоряжаться, но и желаю, чтобы «имущество» не обесценивалось.
— И поэтому хочешь отправить «имущество» домой таким странным способом? — съязвил я. — Как же ты добьёшься моей сохранности? Или... — Внезапная догадка заставила меня осечься.
— Угадал, — довольно усмехнулся Рогар. — Матушка согласилась обеспечить твою безопасность, насколько это будет в её силах, конечно. Но что касается магии, то тут, думаю, мне можно не волноваться, верно?
— Они... будут меня защищать? — Во рту отчего-то пересохло.
— Будут. Я хорошо оплачу их услуги.
— Но...
— Есть ещё вопросы?
— А принцесса?
— Её королевское высочество будет довеском к тебе, — безразлично ответил Рогар.
— Как это? Разве она не представляет большую ценность, чем...
— Для меня — нет, — отрезал мой хозяин. — Я не имею предписаний заботиться о девочке, а значит, вправе действовать на свой страх и риск.
Теперь замолчал я. Было от чего проглотить язык и заплутать в лабиринте мыслей. Он хочет сказать... Да нет, так прямо и сказал: я для него важнее, чем наследница престола. Бред. Такого быть не может! Просто потому, что не может. Или... Нет, не могу понять и принять. Не могу. Не сейчас. Сначала надо разобраться во всех деталях. Разобраться... Знать бы ещё, в какую сторону двигаться.
* * *
Рогар меня не обманывал. Ни в чём. Матушка действительно согласилась доставить вашего покорного слугу по месту назначения и, что характерно, была не слишком довольна таким положением дел. Но, видно, Мастер заплатил столько золота, что недовольство спряталось подальше в тёмные коридоры души, и спустя несколько часов я уже трясся в фургоне, провожая хмурым взглядом убегающую в горы дорогу.
Я протестовал. Ругался. Умолял чуть ли не на коленях. Без толку. Мастер был непреклонен в своём решении: и я и Рианна отправляемся из Мирака в сопровождении Матушки и её занятной компании. Причём подразумевалось, что принцесса закончит своё вынужденное путешествие там же, где и я. То есть в усадьбе доктора. Пожалуй, лишь это обстоятельство выглядело наиболее разумным: поскольку Гизариус уже имеет опыт «приёма» коронованных особ в своём скромном жилище, ему и карты в руки. А если предположить, что к тому времени как наша компания преодолеет сотни миль, принц на пару с Боргом всё ещё будут обитать там, где я с ними расстался, то... Да, в этом Мастер прав: никто не сможет позаботиться о девочке лучше, чем нежно любимый (и, что очень даже вероятно, — любящий) брат. Тем более с таким телохранителем...
Мне позволили смыть с себя тюремную грязь и плотно перекусить результатами искусного труда Каролы (кажется, в этот раз мне удаётся доставить ей удовольствие, потому что ем с аппетитом). В довершение всего Рогар настоял на том, чтобы я переоделся в новёхонький дорожный костюм, по моему мнению приличествующий скорее свободному и вполне обеспеченному человеку, нежели чьей-то собственности. Впрочем, как только я попробовал завести разговор на эту тему, Мастер грозно выкатил глаза и заявил, что раб должен беспрекословно выполнять любые причуды хозяина, и, следовательно, никакие возражения (а равно — предложения и просьбы) к рассмотрению не принимаются. Я высказал всё, что думаю по этому поводу. Правда, высказал исключительно мысленно, чтобы не доставлять Рогару удовольствия лишний раз вступить в перепалку. Хотя, чего скрывать: оные перепалки доставляли нам взаимное удовлетворение...
С Мирримой я так больше и не поговорил — времени не хватило, да и... Она не рвалась продолжить неоконченный разговор, а у вашего покорного слуги не было сил ломать возведённые укрепления. Всё бы ничего, но на душе остался кислый осадок: я никак не мог понять, изменилось ли отношение Мирримы ко мне или нет. И если изменилось, то в какую сторону? Оставалось только надеяться: хуже уже стать не может. Некуда...
Так уж получилось, что городские стены остались далеко позади, а солнце всё никак не хотело прятаться за зубчатой линией гор — Рианна так и не увидела всего великолепия «Рассветного камня». Смутно подозреваю, что надутые губы и подчёркнуто безразличное выражение лица в сочетании с детской обидой во взгляде были вызваны именно этим обстоятельством. И, конечно, виноватым — по негласному, но очевидному соглашению компании, рассредоточившейся по фургону — опять был признан некто по имени Джерон. Можно подумать, срочность отъезда объяснялась моим непреодолимым желанием оказаться в подчинении у сельского доктора! Как бы не так! Не хотел я возвращаться. Нисколечко не хотел. Правда, при этом сгорал от любопытства, требующего ответа на вопрос: какого цвета глаза Дэриена? Такие же ореховые, как и у близнецов? Очень может быть, хотя полной уверенности я не ощущал. Далеко ходить не будем: у Магрит, моей единоутробной и жутко старшей сестры, глаза синие, как самое высокое небо, — говорят, что отец обладал таким же сокровищем — а у Майрона... Какого же цвета глаза у братца? Фрэлл! Я начинаю забывать родственников? Не рановато ли? О, при встрече узнаю с первого взгляда, но вот мысленно нарисовать портрет не удаётся. Кажется, тоже синие. Нет, вру: зелёные, но с отклонением в синеву, похожие на морскую пучину, которую я имел счастье несколько раз видеть... Нет, пусть у Дэриена окажутся золотистые глаза! Я так хочу! Имею я право чуть-чуть покапризничать и настоять на своём капризе? Имею. Потому как никто ничего никогда не узнает. Хм, что-то в этом есть... Подходит для девиза на боевом щите. «Никто. Нигде. Никогда». Надо будет запомнить и при случае записать...
Рогар был прав: дорогу вчерне отремонтировали. Конечно, гружённые дроблёным камнем и песком подводы и группки дорожных строителей то и дело попадались нам по пути, но проехать уже было можно. По кочкам и впадинам, в сопровождении стука зубов и прямо-таки морской качки, но — можно. Что мы и сделали. С минимальными потерями — только у одной из лошадей расшаталась подкова, но на первом же привале Нано умело привёл обувку тягловой силы в порядок.
Матушка приняла решение остановиться на ночлег, когда повороты дороги стали совершенно неразличимы в сгустившемся вечернем тумане. Место для привала она выбирала, даже не глядя на местность, — очевидно, окрестности торгового тракта были ей знакомы так же хорошо, как и внутренности собственного фургона. Я не участвовал в подготовке лагеря для ночлега и терпеливо ждал в сторонке. По очень простой причине: никто не посчитал нужным освободить меня от наручников. Конечно, трапезничать со скованными руками было не слишком удобно, но я ухитрился ничего не пролить и не просыпать. А несколько позже, завернувшись в одеяло (спальное место мне отвели на достаточном отдалении от костра, но рядом с фургоном, с одной из стоек которого я и был соединён «поводком»), ваш покорный слуга велел сну погулять и погрузился в размышления о дне минувшем.
Скорый отъезд — главная странность. Зачем Мастер выпихнул нас из города на ночь глядя, подвергая тем самым ещё большей опасности? Ответ прост и примитивен: в городе опасность представлялась ему куда большей, чем за пределами крепостных стен. Откуда исходила опасность? Ну, тут мне даже не надо выбирать из нескольких вариантов: от Чародейской гильдии Мирака. И я таки их понимаю, как говаривал один из моих последних неблагодарных работодателей.
