Всё изменилось после революции. Верх одержали нужды насущные. В бурях XX века некогда стало миндальничать с чусовскими лесами. Для СССР лес был главным предметом экспорта, основным источником валюты. Да и самому советскому хозяйству требовался стройматериал, требовалось топливо. А на Чусовой шумели леса и жили люди, потерявшие свою основную работу — строительство и сплав барок. Вывод напрашивался сам собой: пускай эти безработные крестьяне займутся заготовкой леса. А транспортировать лес будет сама Чусовая. И вскоре по берегам Чусовой многоголосо застучали топоры.
Советское хозяйство отличалось ориентацией на «вал», а главным показателем его успешности считался масштаб. Это приводило к гигантомании. Она была самым экономичным в плане трудозатрат решением проблем. Скажем, нужно сто брёвен. С позиции гигантомании их производят так: срубают пятьсот деревьев; из них получается четыреста подходящих брёвен; по пути с лесосеки на реку теряется сто брёвен; при сплаве по реке теряется ещё сто брёвен; при хранении на «лесном дворе» у предприятия сгнивает ещё сто брёвен; остаётся необходимая сотня. И таким методом на Чусовой, как раньше говорили в народе, «положили лес постелью».
Советская система хозяйствования предпочла самый варварский способ транспортировки леса — молевой сплав. Гигантские потери древесины (до четверти всего объёма), заторы и завалы, искорёженные берега, утонувшие брёвна, «в три наката» замостившие дно Чусовой, — это никого не смущало.
Молевой сплав проходил весной, но до середины лета на Чусовой громоздились неразобранные завалы. Вот как описывает их К. Буслов в книге «500 часов тишины» (1966): «..затор этот был редкостным по тому, как искусно-дико нагромоздило в нём, перемешало и переплело несметную тьму стволов всех размеров, пород и видов. Одни орясины торчали из груды других наподобие колючек гигантского дикобраза. В узкой горловине затора неслась жёлтая, мутная вода».
Сплавляемый молем лес перехватывали в низовьях реки — на «сплавных гаванях» перед городом Чусовым. Вот как они описаны К. Бусловым: «Всё больше на берегах поленниц. Поленницы составлены ярусами. Иногда они длинные-распредлинные, как заборы. Вот показалась последняя на нашем пути сплавная гавань, о которой предупредила цепь выстроившихся ледорезов. Гавани служат для регулирования сплава. Лес по Чусовой идёт молем. На сплавной гавани его перехватывают, а затем, сортируя, выпускают уже по мере надобности. Хранится он на лесных дворах" — запанях». На «лесных гаванях» пойманный лес собирали в плоты; ниже города Чусового лес молем уже не плыл.
Упомянутая К. Бусловым «цепь ледорезов» стоит и сейчас. Вообще-то это вовсе не «ледорезы», а нечто вроде мостовых быков. Только эти быки держали не полотнище настила, а стальные тросы, которые «расчерчивали» Чусовую на «баны» — ячейки. Брёвна прогоняли через «баны» и сортировали, оставляя в ячеях.
В цепи ледорезов более 70 звеньев. Она начинается за 10 км до города Чусового в районе Больших Глухих камней. «Ледорез» представляет собой остров в виде утюга, остриём направленный против течения. Длина острова в среднем 4–6 м, ширина 2–3 м, высота над водой в межень — около 0,5 м. По окружности остров обнесён стеной из деревянных свай — вертикально врытых или вбитых в дно брёвен. «Короб» из свай засыпан галькой, щебнем, валунами. В него уже нанесло земли, везде растут кусты. В высокую весеннюю воду эти острова не видны.
Молевой лесосплав начался в 30-е годы XX века, и Чусовая надолго стала его заложницей. Необходимость обслуживать лесосплав стала причиной того, что в старинных чусовских сёлах так и не появилось никакого нового занятия, которое дало бы чусовлянам работу после того, как лесосплав прекратится. Но для лесосплава сил одних только местных жителей не хватало, и на Чусовую стали свозить заключённых и спецпереселенцев. Лесосплав оказался той цепью, к которой на половину XX века к Чусовой были прикованы лагеря.
До революции по Сылве дрова для Мотовилихинских заводов сплавляли в барках. Советская власть предпочла молевой способ сплава. На Сылве молевой сплав проходил с 1940 по 1964 год.
Лесосплав был причиной исчезновения множества старинных прудов, а пруды — это не только украшения селений, но и памятники истории, источники чистой воды, возможность создания энергостанций и возможность регулирования гидрологического режима Чусовой. Однако лесу, который сплавляли по притокам, требовался лёгкий выход в Чусовую, и плотины прудов были разрушены, а сами пруды спущены. Лесосплав тормозил и развитие туризма: как можно плыть по реке в утлой лодке, если на пути громоздятся смертельно опасные завалы и заторы?
Наконец, лесосплав был главной причиной ухудшения экологии региона. Мало того что сам по себе он замусоривал реку (вода в Волчихинском водохранилище, к примеру, не питьевая потому, что отравлена продуктами гниения утонувшей древесины). Но сама по себе возможность лесосплава провоцировала развитие лесной отрасли, а лесная отрасль «лоббировала» все потуги экологов создать в бассейне Чусовой заповедники, заказники или хотя бы объявить какие-либо территории охраняемыми памятниками природы.
ЗАПОВЕДНИК «ВИСИМСКИЙ»
В 1946 году в бассейне реки Сулём был учреждён заповедник «Висим» — самый большой резервант среднеуральской тайги. Но Сулём был рекой лесосплава, и терять его Министерство лесной промышленности не желало. После пяти лет ведомственной борьбы, в 1951 году заповедник был закрыт, лесосеки восстановлены и лесосплав по реке Сулём возобновлён.
Спустя двадцать лет новое научное обследование угодий бывшего заповедника показало наличие сохранившегося на труднодоступных горах достаточно крупного массива первобытных лесов. И 6 июля 1971 года был учреждён новый заповедник — «Висимский». Он значительно уступал по площади «Висиму» и занял только верховья реки Сулём.
Площадь заповедника 13,5 тысячи гектаров; на его территорию приходится 30 км течения Сулёма. А общая площадь охранной зоны заповедника 66,1 тысячи гектаров. В пределах охранной зоны заповедника выделены памятники природы «Старик-камень», «Кедровник на реке Нотихе», «Первобытный лес у деревни Большие Галашки», «Камешек», «Обнажения на реке Сулём», «Болото Шайтанское», «Гора Малиновая», «Журавлиное болото». Заповедник находится в Пригородном районе Свердловской области и на территориях, подчинённых городу Кировграду. Центральная усадьба заповедника в Кировграде. В заповеднике в естественном состоянии сохраняется и изучается комплекс среднеуральской горной тайги и комплексы горных («висячих») болот.
В заповеднике насчитывается более 400 видов высших растений, 120 видов грибов, 68 видов мхов. Список птиц включает 130 видов, среди которых ястреб, канюк, лунь, кобчик, ушастая сова, филин, неясыть, сыч, тетерев, рябчик. Обнаружено 10 глухариных токов и 6 журавлиных гнёзд. Животных в заповеднике обитает около 40 видов, среди них медведь, волк, росомаха, рысь, лисица, косуля, лось, кабан, барсук, белка-летяга, колонок, горностай, норка, выдра, бобр, кожанок (летучая мышь), обыкновенный ёж (уже занесённый на Чусовой в Красную Книгу). В Сулёме, его притоках и старицах водятся хариус, гольян, налим, подкаменщик, плотва, ёрш, щука, голавль, щиповка, голец, окунь, елец. В начале 80-х годов XX века на Сулёме планировалось создание нового «заповедного» водохранилища, но этот проект не был осуществлён.
