Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
All by myself, угодливо подсказывало радио «Европа-плюс», напоминая дорогим радиослушателям об одиночестве человека в большом-пребольшом городе. Очередной голосистый разрывался соловьем, ему было плохо, ему сочувствовал весь мир, даже Петькина лаба, где тоже не удержались и завели радиоприемник под тем предлогом, что в тишине паять скучно. When I was young I never needed anyone, and making love was just for fun, these days are gone.
И правда, думала я, невольно втягиваясь в текст — у меня ведь привычка такая, не могу пройти мимо текста — мы давным-давно и по обоюдному согласию завязали с практикой, осталась одна теория. Мы ведь живем вместе не поэтому. Мы поднялись до таких духовных высот, что нам это больше не нужно (или в ГЗ стали лучше топить?).
(Иногда я просыпаюсь оттого, что Баев курит, сидя на краю матраса, и смотрит на меня. Я с тобой, Аська. Просто я сейчас такой. Ты подожди немного, пройдет.)
Hard to be sure, sometimes I feel so insecure and love so distant and obscure remains the cure. Вот оно. Ради этой строки. Дистанция между мной и тобой, Митя, которую никаким усилием воли не преодолеть. Нам заменили лифты, и теперь вместо прежних деревянных новые скоростные — не застрянешь. Где все это было? Где кнопка диспетчера, который вызволит меня отсюда?
Не знаю, интересует ли тебя моя новая жизнь, меня вот не очень, но я все-таки расскажу — привыкла выкладывать напрямую. Сделала очередную глупость, Митя. Сижу на пятом этаже, в комнате у малознакомой девицы, и слушаю радио, разинув рот. Радио, подаренное родителями (сама бы ни за что не купила), принесла с собой, потому что девица в прошлый раз нажаловалась, что ей скучно паять сверлить без музыки. Она студентка стоматологического института, подрабатывает на дому, берет по двести рублей за пломбу, дешево и сердито. У нее имеется собственный бор с ножным приводом, она светит в рот пациенту обыкновенной настольной лампочкой и жмет на педаль, бор вращается и производит свою очистительную работу. На выходе получается катарсис.
Я тебе сделаю аккуратно и не больно, говорит она. У тебя пять малюсеньких дырочек — знаешь? Уф, устала руку на весу держать. Пойдем в коридор покурим, заодно и продезинфицируем, прежде чем пломбы заливать. А вот этот зубик, передний — не хочешь немного нарастить? Там кусочек отколот, остался режущий край, мешает, наверное… да и с точки зрения эстетики… Ася, ты что, я ведь просто спросила!.. не хочешь — не надо…
Так и живу, Митя.
(Зачем ты ей оставила приемник, злится Баев, она же не вернет. Почему не вернет, удивляюсь я, обещала через неделю занести. Я ей номер комнаты на бумажке записала…
Ну-ну, говорит Баев.
Неделя, другая, приемника нет. Может, потеряла бумажку?
Иду на пятый этаж, стучу в дверь… Съехала? Ну и ладно. Зачем мне радио, когда есть плеер?
Обидно другое. Я ведь к ней по-человечески…)
Лекции, диваны, книжки. Диваны, книжки, лекции. Зачеты. Три позиции переменных, одна постоянная, получается сколько вариаций? Сколько бы не получалось, все уже исчерпаны и нет ничего нового под солнцем, и если ты не соберешься с духом и не рванешь отсюда куда глаза глядят…
Не беспокоить
Оказалось, нет ничего проще.
Возвращаюсь домой в неурочное время — напарники прогнали домой. Ты, говорят, мерки сняла? вот и поезжай, а мы пока деревянную часть ремонтировать будем. Или ты обеда ждешь?
Нужен мне ваш обед, возмущаюсь я, сидя в автобусе. У меня за окном две куриные ножки и суп из перловки. Я теперь один раз в день питаюсь полноценно, доктор Вадим был бы мною доволен процентов на сорок, не меньше. У меня теперь режим — вовремя поесть, вовремя лечь спать, тем более что никто не мешает, нiхто сделался виртуальным, и только запах дыма поутру свидетельствует о том, что в комнате находились посторонние, дядюшка Посторонним В. с портсигаром, полным беленьких цилиндриков, марку которых я могу определить с закрытыми глазами или даже во сне.
Да, очень кстати они меня прогнали, потому что теперь времени хватит и на чехлы, и на психолингвистику, ведь если ее не повторить, будет мне завтра от Алексей Алексеича незачет, а незачета не хочется, еще меньше хочется расстраивать Алексей Алексеича. Он ужасно симпатичный и старенький, все его любят и я туда же. Надорвусь, а сдам.
Тащу машинку по коридору, подсчитываю, хватит ли мне этого заказа, чтобы… И тут — хлобысь, на моей двери скотчем приклеена бумажка, я пытаюсь сфокусироваться на тексте, но он прыгает перед глазами, буквы крупные, слишком крупные, в слова не складываются, приплясывают, дрыгают ножками, прячутся друг за друга.
…Е…СП…КО… постой-ка, а ведь и это в моей жизни было …И…БЕ… Баев с Татьяной, точно, он тогда был с Татьяной, заходите в шесть …СТ…КА… мы с Олежкой стучали-стучали, не достучались, решили посидеть у Наташки. …Н…ВХ…Д… встретили их через час, довольных, умиротворенных …ИТЬ!.. Мы были в столовке, сказал Баев, для убедительности поглаживая себя по животу. Не были они ни в какой столовке, прошипел Олежка злобно. Я сразу понял, тебя не хотел расстраивать, но зачем тогда позвали, спрашивается!..
Я подергала за ручку и убедилась, что дверь заперта, и только после этого прочла
НЕ БЕСПОКОИТЬ
БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ
Как чувствует себя человек, впадающий в бешенство, в холодное бешенство? Отлично чувствует. Ему больше не хочется ни есть, ни спать, ни задавать вопросы. Я поставила машинку на пол, достала из кармана ключ и открыла дверь. Все.
В комнате никого, на столе корзина с базовым продуктовым набором настоящего джентльмена. Упаковка со свадебными цветочками и рюшечками по краю. Шампанское, икра, пирожные. Горлышко бутылки, обернутое золотистой фольгой, целлофан в натяг. Розы на случай, если девушка любит розовые лепестки, если она как жывотное.
(Почему я сразу догадалась, что это не мне? Ведь естественно было подумать…)
Холодное бешенство хорошо тем, что позволяет сохранить если не чистый разум, то хотя бы способность суждения. Тебя по-прежнему ожидают две куриные ножки и перловый суп. А они сейчас вернутся. Наверное, забыли что-то купить на кассе.
И действительно, в дверях появляется Баев, под мышкой у него две пачки сока «Джей севен», апельсиновый и вишневый. Холодное бешенство также существенно повышает остроту зрения, поэтому даже сквозь дверь я вижу, что за ней, снаружи, кто-то стоит.
А, ты здесь. Что так рано — заказ отменили? Пошла бы погуляла немножко. Ну нет так нет. Не беспокойся, мы сейчас уйдем.
(«Эндшпиль — это заключительная стадия игры, в которой у игроков остается мало фигур, а доска практически свободна. Не все партии доходят до стадии эндшпиля, бывает, что игра заканчивается матом еще в миттельшпиле или даже в дебюте».)
Мне надо забрать вон ту штуковину. И еще кое-что, из шкафа.
(«В самом типичном случае у игроков остается король, ладья и несколько пешек. Основная стратегия эндшпиля — координировать игру оставшихся фигур. Они должны поддерживать друг друга, а не мешать».)
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
