— Виноват, товарищ генерал, нам бы куда подальше — Алексей принял строевую стойку — Здесь мы уже достаточно засветились.
— Боишься воздушного налета? — удивленно переспросил Серафимов. — Так на плацдарме везде не безопасно. А тебе завтра в этих же местах на прорыв идти.
— В том-то и дело…
Часов поделился своими опасениями. После дневной атаки противник знает о скоплении советских танков в восточной части плацдарма. Наверняка к утру на этот участок фронта будет стянута вся противотанковая артиллерия, что совсем нежелательно перед большим наступлением.
Старый танкист Павлов без долгих объяснений понял суть проблемы. Нахмурившись, командарм осведомился:
— Что предлагаешь?
— Немедленно, пока светло, на глазах у наблюдателей противника, увести танки на другой конец плацдарма. Пусть ждут нас там и готовят противотанковую оборону.
— Действуй… — подумав, Павлов добавил: — Часть машин укрой в той роще под соснами, а пяток танков отправим в дивизию полковника Задонского — на том участке как раз атака готовится. Авось румыны поверят, что мы переносим внимание на левый фланг.
Для демонстрации Часов выделил роту Шабрина: КВ не участвовали в марш-броске по Крыму, в их баках оставался запас топлива. Следом за ними длинной колонной потянулась остальная техника.
Покидая окрестности освобожденных деревень, Алексей с веселым недоумением наблюдал, как пехотинцы ловят разбежавшихся лошадей румынской кавалерии. Возле Сартаны уже собрался приличный табун — голов под сотню.
Марш не обошелся без приключений. «Штуки» устроили «чертово колесо», пикируя на полковую колонну. Танкисты отстреливались из пулеметов, но никого не сбили, а враг добился двух прямых попаданий в ИСы, уничтожив грузовик и бронемашину, из которой, к счастью, все солдаты успели разбежаться. Еще два ИСа и один KB были повреждены. Наши истребители появились в небе, когда «юнкерсы», отбомбившись, улетели на север. «Аэродром у них в Мичурине», — вспомнил Алексей показания румынского полковника.
К окраинам Мелитополя полк подошел уже в сумерках. Шабрин отправился дальше на запад, остальные же машины вернулись в рощу, где были спрятаны под деревьями. Последними прибыли танки, тянувшие на буксире подбитых собратьев. Ремонтники приступили к починке битой техники, экипажи раскладывали в лотки внутри башен снаряды из бронетранспортеров и грузовиков, ротные командиры писали похоронки.
Часов и остальные командиры как раз поминали погибших сегодня товарищей, когда приехал порученец, комкора с запиской. Серафимов сообщал, что в 21.00 командир 87-го ТТПП должен прибыть в штаб армии на военный совет. Штаб, как сказал порученец, расположился в правлении металлургического завода имени Ильича.
В комнате, куда его провели, собралось человек двадцать, в том числе пять генералов. Младшими по званию были подполковники Часов и Манаев, неважно выглядевший после морского круиза. Скатерть на столе заменяла большая, склеенная из многих листов карта.
— Ближе к столу, товарищи, — пригласил Павлов, отхлебывая из фарфоровой чашки. — Итоги минувшего дня самые радостные. Убито до семисот солдат и офицеров противника, взято в плен больше двух тысяч. Наши потери — двести убитых в бою и четыреста — во время морской переправы. Корпус генерала Мельникова продвинулся на три-пять километров на север и запад, освободил населенный пункт Старый Крым и занял удобные позиции. Противник отброшен от города и больше не может обстреливать порт полевой артиллерией. Корпус генерала Серафимова, будучи в неполном составе, отбил врага из деревень на правом фланге, укрепив исходные позиции для завтрашнего наступления. В порт уже прибыли двести двадцатая стрелковая дивизия генерал-майора Баргузинова, танковая бригада подполковника Панаева, танкер с запасом бензина и солярки, армейская артбригада. Корабли с дивизией Емелина подойдут к причалам сразу после полуночи. Следом ждем танковую бригаду Смирнова. Таким образом, утром мы будем иметь на плацдарме два полных корпуса и переходим в наступление.
Благосклонно переждав одобрительные выкрики участников военного совета, генерал-лейтенант предложил послушать начальника штаба армии.
Как положено, Макаренко начал со сведений о противнике. Воевать им предстояло против 4-й румынской армии, которой командовал генерал-лейтенант Иосиф Якобичи — бывший военный министр, бывший начальник Генштаба, который в 1940 году порывался остановить освободительный поход Красной Армии в Бессарабию. Армия состояла из семи пехотных и двух кавалерийских дивизий, из которых непосредственно против плацдарма действуют две дивизии, а три другие находятся в пути и прибудут послезавтра. По сведениям разведки, которые подтверждаются показаниями пленных, командование группы армий отводит танковую дивизию с Новочеркасского участка и две пехотные — с Севастопольского и Ростовского направлений. Пока точно не известно, против кого будут брошены эти соединения, но следует учитывать возможность появления немецких соединений против 47-й армии.
— Известная вам задача — удар на подмогу Потапову — пока остается, но может быть изменена в ближайшее время, — продолжал наштарм. — Похоже, что 5-я ударная сломила сопротивление противника, расширила плацдарм и переправила на правый берег Миуса танковый корпус. Если завтра к вечеру ничего принципиально не изменится, Потапов перейдет в наступление без нашей помощи.
— Тем более что завтра утром нанесет удар Рокоссовский, и все немецкие резервы будут развернуты на север, — вставил Павлов.
— Вот именно, — сказал Макаренко. — В любом случае наша ближайшая задача остается прежней — прорвать фронт противника, продвинуться на тридцать-сорок километров и самое позднее к исходу дня взять важнейший узел шоссейных дорог — райцентр Тельманово. Мы, скажу честно, ждали, что предстоит нелегкий бой с расположенной там пехотной дивизией, но сегодня днем дивизия покинула Тельманово и направилась на Старый Крым. Наша авиация дважды бомбила колонну на марше, но завтра остатки соединения все-таки окажутся перед корпусом Мельникова, а тем временем дивизия Баргузина ворвется в Тельманово, от которого расходятся дороги в четыре стороны. Если дела Потапова не заладятся, двинемся отсюда на выручку 5-й ударной. Если Потапов к тому времени развернет наступление, корпус Серафимова пойдет из Тельманова прямо на Гранитное и дальше — на Волноваху.
Макаренко пояснил, что задача будет уточнена в ночь на 20 декабря, когда на плацдарм начнут прибывать части 12-го стрелкового корпуса, так что послезавтра армия сможет действовать всеми тремя корпусами. Начальник штаба армии добавил, что в 5–6 км к северу от Тельманова, в районе деревень Мичурино и Богдановка, расположен немецкий аэродром, который надо вывести из строя любой ценой. Он повторил, обращаясь к Баргузину и Серафимову, чтобы не забывали про аэродром.
— Не забудут, — уверенно проговорил командарм. — Когда немцы поймут, что мы наступаем на север, все «юнкерсы» и «мессеры» с этой площадки будут против вас работать. Поэтому, как окажетесь на подступах к Тельманову — разворачивайте артиллерию и начинайте бить по гнезду стервятников. Вообще-то по аэродрому должна ударить Авиация дальнего действия и нас целый авиакорпус поддерживает, но мы люди простые и понимаем: пока аэродром цел, немцы будут нас бомбить.
