Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
решили уехать сегодня! Ты ж знаешь, как работает у нас дорожная служба…
— А я не приеду сегодня, — прервал ее Виталя. — Я уже выпил и не сяду сегодня за руль. Здесь мой брат с семьей, сто лет же не виделись, есть о чем поговорить! Ты, надеюсь, без меня скучать не будешь?
— Не буду! Ладно, тут, кажется, Ульяша проснулась! Пока! — быстро сказала она и отключилась. Чувствуя, как слезы обожгли ресницы, она зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела на повороте одинокую фигурку, кутающуюся в полушубок и пробирающуюся сквозь снегопад. Это было так неожиданно в Горновке в это время года и такую погоду.
Именно поэтому несколько мгновений Злата просто стояла, не веря собственным глазам и не узнавая. А между тем по занесенной дороге действительно пробиралась Алка Масько. Злата чуть отошла от калитки, плотнее стягивая на груди пальто, и остановилась, дожидаясь, пока та подойдет ближе.
— Здравствуйте! — поздоровалась она, выходя на дорогу. — Сто лет вас не видела! Как вы? Как у вас дела? — засыпала вопросами Полянская, когда та остановилась рядом, и не смогла не заметить, как похудела и осунулась женщина.
— Здравствуй, Златушка, — улыбнулась та и лишь рукой махнула. — Плохо. Думали, переедем в свой дом, заживем, а на самом деле чужое там все. И дом, и деревня, и люди! Вот, приходила к Тимофеевне. Она кое-что из еды дала мне, — женщина указала на пакет, что держала в руках. — А теперь вот еще к Кирилловне зайду и пойду на Унорицу.
— Так как же вы пойдете? Так метет, и стемнеет скоро!
— А чего мне бояться? Дойду как-нибудь! А может, попрошусь у бабы Нины заночевать! Дома меня все равно никто не ждет, разве что собаки!
— А…
— Так в больнице он. Воспаление легких!
— Слушайте, ну раз вас все равно не ждут дома, так, может, зайдете ко мне? Может, останетесь?
— Да нет, Златуль, неудобно к тебе! У тебя Виталя, родители, я видела, машина стояла…
— Да нет никого. Только мы с Ульяной. Виталя уехал к родственникам в город и приедет только завтра. И родители уехали, испугались метели. Пойдемте, не отказывайтесь!
Алка отказываться не стала, и они отправились в дом. Пока женщина раздевалась, Злата прошла на кухню и поставила на плиту чайник, потом достала из печи горшок с борщом и нарезала сало.
— Проходите-проходите, не стесняйтесь! — позвала она женщину, нерешительно топтавшуюся в дверях. — Садитесь! Мама борщ сварила — пальчики оближете!
Женщина присела к столу и взялась за ложку, а Злата сделала себе чай и присела напротив. Некоторое время они молчали. Алла жадно ела, Злата неторопливо помешивала ложкой чай.
— Мы так обрадовались, когда нам дали дом. Понимаешь, Златуль, с тех пор, как сгорел родительский дом Толика, мы ведь так и шатаемся по хатам. К тому же и меня ведь взяли на работу в совхоз, и теперь мы работаем вдвоем, и вроде бы жизнь, наконец, наладилась, да только… В доме-то том давно никто не жил. Полы подгнили, стекла дребезжат, свет обрезали, а в трубках нет ни дверцев, ни заслонок — все вынесли. Мы поехали было насчет света в город, а нам сказали, что там какая-то задолженность… И ничего не поделаешь, и никому не докажешь, мы там живем, значит, нам и платить ее. Вот и сидим без света и почти без дров… Магазин на Унорице закрыли, теперь туда, как и сюда, ходит автолавка, да только толку-то? Мы с Толиком на работе, а попросить хлеба купить даже некого. Как-то обратились к ближайшей соседке, так она так на нас посмотрела. А теперь вот Толик подхватил воспаление… На работе холодно, дома тоже, вот и слег. А я сегодня выходная и пошла в Горновку. Тимофеевна давно звала. Думала, и к бабе Мане зайду, а Тимофеевна говорит, нет ее, забрали…
— Да, баба Маня в эту зиму уже не будет в Горновке. Совсем ей плохо было. Так случилось, что дочки ее не могли приехать, сын в Москве был, а мне нужно было уезжать на концерты…
Злата вспомнила, как уезжала тогда в ноябре, спустя несколько дней после своего дня рождения, и как пришла к бабе Мане сообщить о своем отъезде. Полянская уезжала на несколько дней, но даже на день старушку нельзя было оставлять одну. Она это понимала, как, впрочем, и баба Маня. Та желала ей счастливой дороги и благодарных слушателей, стараясь бодриться, но Злата-то знала, чего ей это стоило. У нее сердце разрывалось от жалости и невозможности что-либо изменить. Билеты были проданы, ее ждали люди, и подвести их, отменив концерты, она не могла. Но как же тяжело было уезжать и чувствовать вину. А вернувшись, она не застала в деревне старушку. Одна из дочерей забрала ее к себе. Ее положили в больницу. Сначала в одно отделение, потом в другое, а сейчас и вовсе отправили в областной центр…
— Тимофеевна говорила мне. Она несколько раз заезжала к нам и сейчас вот пакет с едой сложила, завтра повезу Толику. Его домой тянет, в Горновку. Да и меня тоже. Я ж хоть и не родилась здесь, але ж как будто корнями вросла в эту землю. Мне тут все родное, свое… И люди тоже. А на Унорице мы всегда будем чужими!
— Так, может быть, вам стоит вернуться? Вы нужны здесь! — предложила девушка.
— А куда нам вернуться, Златуль? Снова проситься к кому-то в дом? Хочется уже на старости лет свой угол иметь… Да и кто нас пустит? В Горновке нет бесхозных хат. И если зимой они и стоят пустыми, весной все равно туда возвращаются!
— Ну а если попроситься в дом бабы Ариши? Вы думаете, она вернется сюда весной? Тимофеевна говорит, она совсем слабая стала. Ее уже нельзя оставлять без посторонней помощи…
— Нет, Максимовна не вернется, это точно. Мы созванивались как-то с ее дочкой. Да толку-то? Она этот дом на внучку уже переписала, а та выставила его на продажу! Кажется, тысячу долларов просит, а то и две!
— Сколько? — чуть не поперхнулась чаем Полянская.
— Да, Златуля, ты не ослышалась! А где ж у нас такие деньги?
— Да кто ж ту хату купит за две тысячи? Даже тому, кто за оформление документов заплатит, стоило бы приплатить. Там же ремонту и ремонту…
— Ну, вот пусть попробуют продать ее! Постоит вот так год-другой и развалится…
Алка не пошла к бабе Нине, осталась ночевать у Златы.
В тот вечер они долго не ложились спать. После того, как Злата уложила
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
