кружку сидра, я почувствовала расходящееся по телу приятное тепло. Из головы начали улетучиваться все тревожные мысли, сосредоточив всё внимание на веселье. Да и вообще стало как-то легко и приятно. Чем больше я пила, тем сильнее мне нравился праздник. Приплясывая около столика в такт музыке и подпевая простые мотивы себе под нос, я почти опустошила вторую кружку. Взяв себе ещё один напиток, я поймала скептический взгляд алых глаз.
— Да ты же до гостевого дома не дойдёшь, все сугробы на пути соберёшь, а к утру я выну из одного из них твой хладный труп.
Я демонстративно закатила глаза.
— Может я живу последнюю неделю? Или даже день! Может, среди этих людей есть переодетый убийца, только и ждущий, что я останусь одна, а?
— Поэтому ты решила напиться так, чтоб уж точно не убежать от этого теоретического убийцы? — поддел он меня.
— Эээ, нет, просто… Ой, дай хоть сейчас отдохнуть! — махнула я на него кружкой, пролив треть на снег. — Я как-то подустала лазить по всяким непонятным подземельям и болотам, полным мёртвых. Имею право расслабиться. Ничего смешного! Не надо такое лицо делать, хорошо тебе с бессмертием-то.
— Я могу обратить себя в низшую прямо сейчас, и ты проверишь.
— Будь твоя воля, ты бы всех обратил, да?
— Конечно нет, — облизнул он губы и улыбнулся, обнажая клыки, — что же я тогда буду есть?
В свете костра его глаза то и дело таинственно мерцали и слегка меня завораживали, и я поймала себя на мысли, что уже привыкла к красному цвету, хотя сначала они меня жутко пугали. Но сейчас в его взгляде скользнуло что-то хищное, мне подумалось, что есть он собрался меня.
— На вот лучше пирожок с капустой, — протянула я, — очень вкусный.
— Спасибо, но я лучше виски, — отказался он и сделал внушительный глоток.
— Тебе тут скучно, да? — сделала я несложные выводы по его выражению лица.
— Ну явно не так весело, как тебе, — кивнул он на кружку сидра в моих руках.
Я захихикала. В голове пронеслась мысль, что моё поведение достойно всяческого порицания, однако я отогнала её аргументами про тяжёлую судьбу, полную неизвестность, да и вообще, подумаю об этом завтра. Меня всё равно тут никто не знает.
Сидр, расслабив тело и душу, вместе с лёгкостью и теплом принёс и знакомые картины видения, которые я так успешно блокировала всю дорогу. Плюсом к этому я вспоминала объятия в лесу. В какой-то момент я оставила безуспешные попытки отогнать воспоминания, и потому пьянеющим взглядом уставилась на вампира, ощущая на щеках предательский жар.
— Вот скажи, неужели тебе всё равно до всех людей? У них счастье, праздник, радуются все. Ты не можешь быть таким злым и видеть тут куски мяса с кровью.
— Да я их вижу первый раз, какое мне до них должно быть дело? — наградил он меня недоумевающим взглядом. — А тебе, хочешь сказать, не всё равно?
— Нет, — уставилась я на него, — я за них рада! Хоть что-то хорошее происходит, разве это плохо? Ты сам говорил, что многие вампиры теряют цель в жизни — это потому что они такие же хмурые, как ты! А вокруг происходит что-то хорошее. Не всё, правда, хорошее, но не суть.
— Ооо, да у нас тут образовался вампирский эксперт по вечной жизни? Сколько там тебе лет? Двадцать?
— Почти двадцать один, — подняла я палец вверх.
— Ну да, это полностью меняет дело.
— Ты меня спас от этих… этих плохих людей, а мог вообще не вмешиваться. Так зачем помог? Вылечить ведь можно и потом, — я уставилась ему в глаза в ожидании ответа, но Маркус промолчал. — Вот! Ты спас кусок мяса, заметь, — сверкнула я глазами и сделала добротный глоток.
Когда я прикончила очередной стакан сидра, нас отыскала мать невесты и попросила по традиции станцевать с женихом. Про невесту же уточнили, что танцевать с животом ей тяжело, извинившись перед Маркусом за такое недоразумение. Хотя мне почему-то кажется, что за невесту просто испугались. Мария подвела меня к жениху и представила. Судя по блаженному выражению лица парня, он был на седьмом небе от счастья. Зазвучала грустная мелодия, и толпа закружилась в медленном танце. Подмастерья кузница, как оказалось, танцевать не умел совсем, от души поотдавливая мне все ноги. Извиняясь, он даже стал немного заикаться.
— Леди прекрасно танцует, — буркнул он и густо покраснел.
— Спасибо, — вежливо ответила я, — прекрасный весёлый праздник. Я рада, что смогла на нём побывать.
Жених покраснел ещё больше и снова наступил мне на ногу, я охнула от боли, а он рассыпался в очередных извинениях. К концу танца большой палец на ноге порядком саднил, и я шла к столику, слегка прихрамывая и шатаясь. Однако приятная замутнённость сознания не давала обращать внимание на такие мелочи. Хотелось дальше танцевать, но одна в незнакомой толпе я это делать побоялась, хотя здравый смысл постепенно затухал, шепча мне из дальнего уголка сознания всё тише и тише.
Мою походку Маркус заметил.
— Дай мне руку, — протянул он свою, как только я дохромала.
— Зачем это?
— Не думаю, что тебе нравится боль в ноге, — сказал он и не дожидаясь моей реакции взял за руку.
Мгновенно я ощутила приятное покалывание в теле, и палец болеть перестал.
— Спасибо, — искренне улыбнулась я вампиру.
— Не за что. Ты бы прекратила пить, а то шла ты слишком неустойчиво, и я уже гадал, дойдёшь ли.
Эта мысль мне показалось довольно смешной, и я захихикала. Вампир смерил скептическим взглядом мой почти пустой стакан и хмыкнул.
— А у вампиров бывают балы? — меж тем пришёл в голову очередной вопрос о чуждой культуре.
— Ну, — поджал он губы, — можно сказать, что иногда бывают. Но лучше тебе подробности не знать.
— О, дай угадаю, — прошептала я и вплотную придвинулась к нему, — вы заманиваете красивых девушек и убиваете их в каких-нибудь жутких ритуалах?
— И некрасивых тоже.
Я опять глупо захихикала. Поход за новым стаканом сидра оказался сложнее предыдущих. Ноги уже не очень хорошо подчинялись голове, и местами меня заносило, но я успешно преодолела этот сложный путь и кое-как вернулась, но около столика чуть не подскользнулась, к счастью вампир поймал меня и довёл до стола, держа за талию. Когда он убрал руку, стало чего-то не хватать.
— Скажи-ка мне, — облокотился он на столик, — у тебя бывало похмелье?
— Ээээ, наверное нет, не знаю. А что?
— Да нет, ничего. Завтра узнаешь.
Заиграл очередной медленный танец, и возле нас образовалась небольшая толпа желающих со мной потанцевать.
— Она не танцует, — ощерился
