Книга Феномен одиночества - Деймас Рэд

– Не могу тебя за это благодарить, – ответил я, – Слишком ужасно всё, что тут происходит.

Бригадир долго смотрел в мои глаза, прежде чем произнести:

– Пойдём, брат.

Я почувствовал в нём уважение, и одновременно с этим чья-то рука залезла мне под халат. Перехватить её не составило труда. Незадачливый воришка вскрикнул и попытался вырваться, но силы были неравны. Люди расступились и принялись тыкать пальцами. Они громко кричали, радуясь продолжению представления. Охранники схватили за плечи жилистого мужчину и оттащили от меня.

– Суд! Суд! Суд! – раздавались выкрики со всех сторон.

– Он хотел украсть у тебя? – спросил охранник с широкой голубой повязкой на предплечье – отличительным знаком "законника".

– Не знаю, – ответил я, пожимая плечами, – Его рука оказалась под моей одеждой…

– Закон тут говорит вполне однозначно! – грозно сообщил охранник.

– Суд! Суд! – кричали вокруг.

Карим молча кивнул мне, забирая браслет и документы.

Вора швырнули на арену прямо с верхней площадки, следом подталкиваемый множеством рук спрыгнул я. Помощники палача вынесли ятаган и кинжал, но "законник" остановил их:

– Пусть дерутся на равных, – ему очевидно не меньше, чем большинству зрителей сегодняшнее шоу казалось слишком пресным.

Вор сжал выданный ятаган двумя руками и хитро ощерился. "Если так нужно зрелище, я его покажу," – подумал я со злостью и чуть наклонился вперёд, выбросив своё оружие подальше к стене.

– Я так невиновным стану, – расхохотался противник и бросился на меня.

Вряд ли кто-то понял, что произошло: двигаясь на самой границе дозволенного человеку, я поднырнул под лезвие, оттолкнулся двумя ногами, подбросив тело в воздух, приземлился чуть позади противника и ударил под коленями. Вор взрыл землю лицом, лихорадочно колотя руками, отскочил кубарем в сторону и попытался открыть глаза полные песка. Ослеплённый человек яростно тыкал клинком в воздух перед собой.

– Я тебя достану жалкая псина! Я выйду отсюда невиновным!

Толпа затихла – сегодняшняя казнь запомнится им надолго. Зрители нависли на краю арены, рискуя попадать вниз, но не отводили взгляда от человека в робе.

Вор проморгался чтобы различать хотя бы силуэты, и слезящиеся, красные глаза бегали по сторонам. Он готовился к новой атаке более осторожно, что-то прикидывая в голове, а я продолжал стоять неподвижно, даже не поворачивая головы в его сторону. Тихо зашуршал песок – вор совершал шаги, словно ступая по воде. Расстояние между нами сокращалось, пока не осталась пара метров. Обманное движение, тычок концом лезвия в пустоту рядом с моим горлом, в расчёте, что я вздрогну и двинусь с места, подставляя бок для удара. Моя ладонь описала короткую дугу, перехватила ятаган, плавно развернула и отпустила, а вор не успел отреагировать, и его лицо разделила кровавая косая черта.

– Отруби себе руку сам, – вкрадчиво прошептал я, – Вот эту с татуировками. И останешься жить.

Стало невозможно читать эмоции по изуродованному лицу, но оружие в руках вора начало двигаться неуверенно, ноги заплетались и яростные выпады сменились отступлением.

– Я не Узул, – нужно было продолжать нашёптывать, чтобы весь этот чудовищный цирк не оказался зря, – Отруби себе руку и выйдешь отсюда живым.

Вор взвыл от безысходности и совершил ещё одну попытку напасть, но на этот раз неуклюже упал и едва не насадил себя брюхом на клинок, получив сильный порез на боку.

– Рубани и всё! Ты ведь видишь, что резать себя не так больно. Давай!

– Подавись! – истерично взвизгнул обвиняемый, перехватил ятаган в левую руку и с размаху отсёк кисть.

Толпа сверху неистовствовала. Кто-то даже бросил мне под ноги несколько фруктов. "Что, если Карим отреагирует не так, как запланировано?" – думал я, поднимаясь по винтовой лестнице, и в этот время случилось что-то ещё, судя по дружному крику, сотрясающему здание. Оказалось, что неудавшийся вор, поднимаясь на ноги, не удержал равновесия от быстрой потери крови и упал так, что ударился шеей о лезвие. Я успел увидеть, как он дёргался в агонии и сразу всё понял.

– Мы еще успеем прибыть в храм до начала молитвы, – сказал Карим хватая меня за руку, – Побежали быстрее!

"Пожалуй только молитвой и можно будет смыть с себя произошедшее", – подумал я, осматриваясь, желая убедиться, что следивший за казнями военный чиновник продолжает с интересом наблюдать за мной.

3.14 Всё идёт по плану

Карим заметил за нами слежку сразу, как мы вышли из храма. Он изо всех сил старался вести себя естественно и травил байки пока ходили по рынку и всю дорогу до городских ворот.

– А что ты сказал такого на арене? – спросил бригадир, оказавшись снаружи стен, вмиг посерьёзнев и осторожно оглядевшись не только по сторонам, но и задрав голову вверх.

– Да ничего такого, – я продолжал идти вперёд, словно ничего необычного не происходило, – Сказал, что если будем драться, то погибнет один из нас, а если он смирится, то оба останемся живы.

Карим недоверчиво посмотрел на меня, но не заметил ничего подозрительного ни в мимике, ни в голосе.

Ветер начал подбирать мелкую пыль и подбрасывать в лицо, редкие прохожие натянули на носы платки, а глаза закрыли самодельными очками из эластичных лент, где вместо стёкол были кусочки мутного пластика. Очень скоро видимость упала почти до нуля, и мне пришлось закрыть глаза и взять бригадира за руку, чтобы не потеряться.

Кто-то бесцеремонно схватил меня за предплечье и поволок в сторону. Сквозь шум бури раздались глухие удары: Карим попытался сопротивляться, и его били. Полицейские действовали быстро и слаженно, сразу стало понятно, что их хорошо натаскивают.

– Можешь открывать глаза, – голос слишком высокий для мужчины резанул по ушам, – Мы в помещении.

Меня толкнули в грудь, чтобы уронить на жёсткую скамейку. В небольшой комнатке находились пятеро человек в форме, и двое из них продолжали избивать Карима ещё какое-то время, пока он не затих.

– Понимаешь, почему вы оказались здесь? – высокий, скрипучий голос принадлежал молодому офицеру с короткой стрижкой рыжих волос и чёрными злыми глазками, близко посаженными по сторонам от горбатого носа.

Я отрицательно замотал головой и тут же получил сильный удар сапогом в бок, от которого свалился на пол и сразу же последовал второй удар по лицу.

– Думай! – юноша перешёл на визг.

– Я вчера пришёл в город из долины Фира! Ферма разорилась, всех рабочих и меня расстрелял карательный отряд из-за моего тейпа. Я не был с братьями ни тогда, ни сейчас! – слова вылетали друг за другом вместе с капельками слюны, окрашенной в алый кровью из разбитой губы, – Мне некуда податься больше! Позвольте дожить рабочим! Клянусь, что не имею в мыслях