понять невозможно. Об этом неоднократно говорили умнейшие люди разных времен и народов, поэтому все ответы, даже самые изощрённые ничто иное, как ложь. Если ты на какой-нибудь вопрос получил ответ и удовлетворился им, это означает, что тебя всего-навсего умело ввели в заблуждение. Допустим, ты задался каким-то вопросом, потому что у тебя нет понимания того, над чем ты задумался, и тут ты получаешь ответ от человека, который ранее много размышлял над этим, пытаясь создать понимание прежде всего внутри себя, построить это понимание, как здание — и вот, у него получилось, — кирпичик за кирпичиком — кажется, чем сложнее оно, тем правильнее, но это — всего лишь иллюзия, возникшая на месте непонимания; иллюзия — здание, построенное не только на пустом месте, но и на месте, находящемся внутри, — любое понимание выстраивается внутри человека, снаружи оно находиться не может, — всё, что находится внутри — мир иллюзий и фантомов, существующих только для того, чтобы заполнить собой пустоту. При этом непонимание, естественным образом порожденное пустотой, никуда не исчезает, оно живёт в каждом кирпичике, наполняет его до краев, и когда здание по той или иной причине обрушивается, остаётся лишь оно, порождённое пустотой, — сама же пустота исчезнуть не может, потому что в ней нет ничего, что способно быть подвержено исчезновению.
Прямое соприкосновение с пустотой губительно для человека, — она сжигает, если можно так выразиться, всё, что соприкасается с ней, кроме того, что напрямую ею рождено, например, непонимание, — оно покрывает собой всю пустоту, становится её поверхностью, её оболочкой, — куда не глянет человек внутри себя, всюду оно, непонимание… Он стоит на нём, ходит по нему, не проваливаясь в пустоту, именно оно даёт ему опору, поддерживает его, и он возводит на нём замки понимания.
Поиск стройматериалов для такого замка часто приводил меня к кафе «На Краю Света», — я был полон уверенности, что оно — то, что мне нужно. Такой же уверенностью, наверное, бывает полон строитель, нашедший гору, содержащую нужные ему камни, которые можно добыть и обработать. Где ещё мне было искать такую гору, как не в кафе «На Краю Света», вечно заполненном знатоками всего? Вечерами я приходил сюда и, не решаясь зайти внутрь, подолгу стоял в сторонке, приглядываясь к разным людям, входящим и выходящим из него, пытаясь выбрать кого-нибудь, чтобы не просто заговорить с ним, но обрушить на него все накопившиеся у меня вопросы. И вот, однажды, я вдруг увидел одного своего знакомого, выходящего из кафе, — я узнал его по безгранично курносому носу. Геродот! Менеджер Банка! Не ожидал я увидеть его в таком месте! Он двигался не просто куда-то по своим делам, а конкретно направлялся ко мне, прямо глядя мне в глаза, к чему я совершенно не был готов, так что хотел провалиться сквозь землю или пуститься наутек — похоже, Геродот был очень доволен тем, что ошарашил меня своим неожиданным появлением, и, явно, хотел продолжать в том же духе.
— Альфред! Рад видеть вас в добром здравии! Такая неожиданная встреча! И где? Возле самого одиозного кафе нашей части Города! И кого я тут вижу? Свидетеля Дороги. Ведь вы стали Свидетелем, подписали контракт?.. Это огромная честь для меня — встретиться вот так запросто с вами на улице… Ведь я-то кто такой? Почти никто.
Он не говорил спокойно и тихо, а орал на всю округу, приковывая к нам множество взглядов, и у меня от этого горело лицо, словно ошпаренное.
— Вижу, та космологическая теория, изложенная мной в Банке, не даёт вам покоя. Ничего удивительного… Будоражащая нервы, леденящая кровь — так бы я её охарактеризовал… Помнится, я посвятил вас лишь в небольшую её часть, остальное же обещал поведать лишь после того, как вы будете готовы к этому и сами придёте ко мне в Банк… Но вы пришли сюда, подкараулили меня…
Хотел я ему возразить, что вовсе не подкарауливал его тут и в Банк не собирался приходить, чтобы услышать его леденящую кровь теорию, но он, похоже, не готов был меня слушать, спешил:
— Неудачное время и место выбрали вы… Сейчас я занят, спешу на встречу… Найдите меня завтра в Банке… Спросите Геродота… Только теперь я не менеджер, а руководитель филиала… Посмотрим, чем смогу вам помочь…
Огромный чёрный автомобиль с затонированными стеклами, блестящий и холеный, словно существующий не для того, чтобы на нём ездили, но, чтобы самому ездить на всех, шурша новенькими покрышками, подкатил к тротуару. Геродот не спешил браться за ручку двери, её перед ним открыл подоспевший водитель, едва взглянув на которого, любой бы сказал: вот человек, максимально соответствующий своему автомобилю, способный в него перевоплотиться мгновенно, или наоборот — автомобиль — в этого человека, — наверняка, сними он чёрный костюм, под ним обнаружился бы кожаный салон. Геродот с важным видом забрался на просторное заднее сиденье, его курносый нос был вполне естественен в своём новом качестве — являться частью лица видного начальника в Банке. Водитель аккуратно закрыл дверь, занял своё место, и автомобиль величественно уплыл вдаль.
Обескураженный и заинтригованный, я остался стоять на тротуаре, в голове клубился ворох вопросов: что делал руководитель Банка в одиозном кафе? почему подошёл ко мне? как мог не забыть меня? ведь таких как я клиентов у него — пруд пруди. о какой леденящей кровь теории он говорил?
Весь оставшийся день я изо всех сил старался в малейших подробностях вспомнить свой поход в Банк за деньгами, и всё, что мне там наговорил Геродот. А на следующий день не пошёл в Банк, — снова занял своё обычное место рядом с кафе «На Краю Света», удобную наблюдательную позицию, где я никому не мешал и был менее всего заметен. И опять, как вчера, почти сразу же из дверей кафе, словно заметив меня через окно, быстрым шагом вышел Геродот. Прямиком направился ко мне.
— И снова здравствуйте! — улыбался он на всё лицо, и его нос растворялся в улыбке, делая её неотразимо привлекательной. — Мы опять встретились здесь, так сказать, на пороге самого одиозного кафе в мире… Что-то подсказывает мне, что вы не будете искать меня в Банке… Предпочитаете встречу в неформальной обстановке. Что ж, это можно устроить… У меня как раз образовалась масса свободного времени — это один из плюсов моей новой должности. Ответственности, конечно, прибавилось. Но тут главное — делегирование полномочий… Доверить дела своим подчиненным. Пусть трудятся — они принимают это за счастье. А самому — бить баклуши… Ха-ха!.. Сейчас мы с вами поедем ко
