корабельному оборудованию, к технике, эм, которая не реагирует, гм, на клевки и поглаживания.
— Чирп! Да, было, конечно, непривычно, но любое разумное существо должно уметь приспосабливаться ко всему. Как говорится, кто не влетает — тот пролетает!
— Но кое-что, хм, в нашей лаборатории будет тебе, э-э-э, прекрасно знакомо.
— И что же, чирп?
— Эм, погоди, брат! Терпение…
Команда приземляется у подножия совершенно древовидного, но из дерева не состоящего лабораторного комплекса. Хоть это и не космопорт, через регистрацию и считывание биологических тканей мятежникам приходится на входе пройти.
— Не засветимся? — хмыкает Веншамея.
— Научные информационные сети сугубо внутренние и хорошо защищены, — обнадёживает Бастер.
В предбаннике самой лаборатории, который обвешан всевозможными экранами, плакатами, фотографиями и даже картинами, Айзел резко останавливается и прислушивается.
— Похоже, хм, внутри кое-кто из моих старых знакомых, гм, коллег и учеников!
Айзел открывает дверь лаборатории. Интерьер помещения, которое называют Экосистемным Центром, бел и сверкающ, что несколько не сочетается с «деревянной» облицовкой здания. У стен расставлены парящие и прикреплённые к полу столы с классическим лабораторным оборудованием, шкафы, витрины, энциклопедические секвенаторы, биореакторы, компьютеры, электрогенераторы, копипринтеры… пространство, как принято на Сабкостиссе, забито всякой всячиной более чем под завязку. В центре лаборатории, тем не менее, весьма просторно: там находится экосистемный имитатор — суть огромное помещение с прозрачными стенками, внутри которого самым остроумным способом, а именно с помощью управляемых ксибидитичикских мягкоплотов, которых срастили с саморгом, можно смоделировать любую экосистему.
Именно вокруг экосистемного имитатора, который сейчас воспроизводит условия одной из загубленных паукрабихами планет, собрались знакомые Айзелу фоксиллинда… вместе с одним орхгом.
— Гм, позвольте представить — мой учитель, профессор Тинбер Ненок, давняя коллега Брокейн Дмаакн и ученик Ланен Фраг. И ещё один мой ученик — многим из вас уже, э-э-э, знакомый Креффш’Дор, — объявляет Айзел.
Все эти фоксиллинда и орхг синхронно, как по сигналу, оборачиваются к Айзелу и его друзьям. Стеков десять стоит звенящая тишина. Наконец, Ланен в глубочайшем изумлении шепчет:
— Профессор Дори? Вы живы?
— Мы думали, Вас уже на свете нет! — восклицает Брокейн. — Вас всех же сбросили на Глацию во время снежной бури!
— Главное, гм, чтобы так же думали, э-э-э, паукрабихи и йорзе, — мягко улыбается Айзел.
— Ваших, значит, рукрыл дело — беспаутинная болезнь, которая буквально несколько дечасов назад появилась! — добродушно усмехается Тинбер.
— Э-э-э, это дело в основном одного очень ловкого клюва и, гм, четырёх замечательных рук. И, конечно, гм, тех, кто помог распространить вирус. Рекомендую…
Айзел представляет каждого члена экипажа «Тёмной Материи» в таких красках, что каждый, кто умеет смущённо менять цвет, делает именно это. Даже честолюбивый Стив.
— А теперь, гм, сразу к работе, — сворачивает фоксиллинда на деловую стезю. — Э-э-э, вам что-нибудь известно, гм, о гибели кораблеедов… ах, да, я же не написал статью, гм, для Энциклопедии! Я, э-э-э, о космических чудовищах…
— Четыреформы-астероидоеды межзвёздные? — отзывается Креффш’Дор. — Знаем только, что их отравили фтором. А собрать образцы тканей мы не успели — двумперцы предусмотрительно сожгли все трупы.
— Моё название, — кивает Тецклай.
— Совпадение, — смеётся Айзел. — Коллеги, э-э-э, спешу вас обрадовать: мы, хм, успели взять образцы.
Фоксиллинда указывает рукрылом на Юркслу. Взору учителя, коллеги и учеников Айзела лопхофссла предстаёт с внушительным комом шерсти в руках.
— Наверное, можно связать нового мурчальника, а там он сам разовьётся, — шутит Витс.
— О, блеск, так и сделаем! — одобряет шутку Айзел.
— Я, кстати, вязать умею, — потупив взгляд, вступает Креффш’Дор. — И как раз… ну… связываю это увлечение с занятиями анатомией.
Двумя правыми руками орхг указывает на одну из витрин неподалёку. На ней красуются совершенно умилительные и при этом анатомически точные вязаные органы, скелеты и вскрытые организмы.
— Гм, синтез науки и искусства, хм, в чистом виде, — комментирует Айзел. — Э-э-э, ты не забыл, чему я тебя учил.
— На долгие годы забыл, служа Тримперии… более того, профессор, позвольте покаяться. Не знаю, сможете ли Вы меня простить после того, что я вам расскажу. Если нет, это будет справедливо.
— Я уже давно тебя, гм, простил. Ты ведь, эм, не плохой, на самом деле. Просто, э-э-э, ты легко поддаёшься влиянию.
— Именно. Так вот, после Вашей проповеди на Эр-Нюге я уже готов был вернуться в науку, собрался на Сабкостисс… но по дороге меня поймали йорзе. Уж не знаю, мозговзломом ли, или просто красивыми словами, но они меня на сторону Двумперии склонили. Они снова разбудили мои низменные инстинкты, выдали ворох оружия и отправили на окраину Многозвёздно-Хвостового Межрукавья, на Глоэклоэщоэнцак. В тамошних густых джунглях прятались и пытались устроить базы мятежники вроде вас. Йорзе называли их «партизанами». И моя грязная работа заключалась в… убийстве этих самых «партизан». Меня так и называли, просто «убийцей». Не помню, как долго я нёс эту недостойную службу, но я лишил жизни сотни существ. Убивал всех, даже безоружных, не слушая мольбы о пощаде. Какая-то крохотная часть меня сопротивлялась, вспоминала Ваши слова, но зло уверенно побеждало. Знаю, теперь Вы отвернётесь от меня. И будете совершенно правы.
— Да, гм, ты вновь поддался дурному влиянию. Тем не менее, хм, сейчас ты здесь, эм, занимаешься благородным делом. Значит, э-э-э, ты исправился.
— Да. Но не Ваша проповедь наставила меня на путь истинный. Меня вразумил Господин.
— Э-э-э, господин… кто?
— Не помню. Можете надо мной смеяться, но я действительно не помню ни вид, ни внешность, ни даже голос Господина. Знаю только одно: Господин сказал мне, что надо окончательно порвать с Имперским Союзом и заняться наукой.
— Интересно. Что же, гм, произошло?
— Всё изменилось в один дождливый вечер. Тогда я наткнулся на экипаж и пассажиров какого-то подбитого корабля. Ни у кого из них не было сколько-нибудь серьёзного оружия. Но меня это, понятное дело, не смутило. Я помню, как замахнулся испарителями, готовясь разрубить всех на куски, но тут ко мне кто-то подошёл вплотную — кажется, капитан… и… что было дальше, я не помню вообще. Как будто кусок воспоминаний вынули из мозга. Осталось только очень приятное ощущение. Как… знаете, как оргазм, только очень долгий и… не такой, как обычно… он был во всём теле, а больше всего — в голове, вот… сразу после этого я побросал всё оружие, нашёл свой корабль и улетел на Сабкостисс, даже не известив йорзе. С тех пор я здесь, занимаюсь наукой и творчеством, и ни разу больше я не принимал участие ни в каких грязных делах. И ни за что не приму. Я скорее умру, чем буду убивать невинных.
— Это, гм, замечательно! Знай, э-э-э, я не держу на тебя зла. Просто, эм, не сворачивай
