места еще быстрее, увлекая нас из-под камнепада. Словно бешеная тройка коней мы мчались сквозь этот ад к спасению, цепляясь друг за друга, как за спасительную соломинку.
Землю снова страшно тряхнуло, и значительная часть стены ущелья, выстрелив вверх облаком осколков, в единый миг рухнула, погребая остатки храма под многотонными глыбами. Реальность из кошмара превратилась в ужас. Очередной толчок сбил с ног, и нас поволокло по ощерившейся острыми осколками земле. Серый сумрак вмиг сделался вязким от облака каменной пыли, неумолимой волной накрывшим все вокруг. Дышать стало невозможно. Но сдаваться было нельзя. Мы упрямо поднялись и снова побежали.
Где-то совсем недалеко от нас, справа и сзади, снова страшно загремело и грохнуло. «Еще обвал, тот, что перерезал долину!» – мысль, внезапно возникшая в голове, была острой и чистой, как сталь. Она лезвием взрезала мечущееся сознание, возвращая из адского пекла на грешную землю. А перед глазами в молочно-белом киселе метались тени. Утробный гул креп; казалось, что земля вот-вот разойдется под ногами, открывая проход в нижние миры. Воды быстропенного Иреша сделались мутными и слегка розоватыми. Теперь они не журчали, весело перепрыгивая между камнями, а еле тащились, всплескивая вязкой жижей. А над землей вставало солнце, и его оранжево-красным, словно леденец, лучам было решительно наплевать на все несчастья этого мира.
Яркий квадрат восточных Врат – единственное, что я теперь видела перед собой. Он и тепло сжимавших мою руку пальцев Асмарраха были единственными верными ориентирами в хаосе катастрофы. Эти теплые жесткие пальцы, слегка чересчур сжимавшие ладонь, успокаивали. На мгновенье я увидела его самого. Вся левая щека до самого уха была рассечена. Кровь, хлеставшая из раны, мгновенно серела и становилась вязкой, набрав пыли. Мочка уха, та в которой обычно висела моя злополучная подвеска, была прорвана и пуста.
А вокруг все грохотало. Низкий, словно порожденный живым существом, стон, а затем жуткий треск, раздались совсем рядом. Острые осколки камня на этот раз так сильно хлестнули по ногам, что я не удержалась. За руку резко дернули, так, точно пытались выломить ее из плеча. От боли пальцы сами собой разжались, выпуская спасительную ладонь Асмарраха. Плотная стена пыли накатилась, скрывая меня с головой. «Всеблагая, сохрани ему жизнь! Спаси его! Если ты есть – спаси его!» – взмолилась я, и в тот же миг ослепляющая боль расцвела в затылке. В ту самую последнюю секунду, когда уже не осталось сил даже дышать, меня словно обволокло прохладной водой. Боль исчезла. «Ты выполнила все, зачем я призвала тебя в этот мир. Настала пора вернуть все на свои места. Ты спасла мою землю – я исполню твою просьбу...» – безликий голос заполнил собой все вокруг, и мир погас.
_______________________________________________________________________________________________
Дорогие читатели, на следующей неделе появится финальная глава. Не судите меня строго за концовку, продолжение следует. Очень хочется отзывов и лайков, как и любому автору. Буду рада узнать, какие герои понравились. Даже конструктивная критика вполне приемлема (но конструктивная). Лана Чи.
Глава 30. Эпилог
Воздух с хрипом вырвался из забитых пылью легких, и надсадный кашель заставил сложиться пополам избитое тело. Асмаррах с трудом разлепил глаза. Серые стены ущелья были вновь немы и недвижны. В высоком безоблачном небе скользили кружевные перистые облака. Удушливая каменная пыль устилала все: камни, чудом уцелевшую арку восточных врат, его изодранное тело. Пыль была даже во рту! Каждый вдох приносил боль, но царевич заставил себя подняться.
– Юилиммин! Юилиммин! Где ты! – вырвался из его груди то ли крик, то ли стон. Он пронесся над долиной, отражаясь от каменных глыб и нарушая тишину. Кашель опять скрутил тело, заставив сплюнуть кровь. «Плохо дело. Должно быть, сломал несколько ребер», – отметил про себя Асмаррах, но заполнявшая его душу тревога не давала сосредоточиться на собственной боли. Мужчина, шатаясь, медленно двинулся туда, где, как ему помнилось, в последний раз видел любимую.
Упорный поток Иреша уже проложил себе путь через каменные завалы. Его воды, холодные и чистые, мчались, унося в долину мелкие камни и песок. Где-то здесь! Он помнил, как ноги скользили по ледяной грязи реки. Помнил, как невероятная сила вырвала руку любимой и швырнула его обратно в поток, словно намеревалась утопить в той жиже, которой стала вода. «Великий Отец! Всеблагая! Кто бы ни сохранил мою жизнь – заберите ее! Заберите, но верните ту, что для меня важнее жизни!» – слезы застили глаза, но он упорно двигался вперед, спотыкаясь об обломки и падая. Но поднимался вновь.
Она лежала в сотне метров от него. Хрупкое неподвижное тело за огромным валуном, словно щитом, закрывшим хрупкое тело жрицы от последней ударной волны. Серая пыль удивительным образом не запорошила ослепительно-белых одежд, золота рассыпавшихся волос. Асмаррах опрометью бросился вперед, припал к ее груди, и начал вновь дышать, только услышав, как тихо, но отчетливо бьется маленькое сердце.
Словно боясь повредить драгоценный сосуд, он осторожно убрал волосы в сторону. Прекрасное, белоснежное лицо девушки было умиротворенным и спокойным. Казалось, она просто спит. Никогда еще за всю свою жизнь Асмаррах не испытывал такого облегчения, как в этот момент. Его драгоценная, его единственная была жива. А значит, Богиня не гневалась на нее! Им сохранили жизнь, остальное же он сделает сам. Он сделает ее самой счастливой на этом свете!
Асмаррах не помнил, сколько провел так, сидя на осколках камней, баюкая маленькое тельце любимой. Плохо помнил и то, как из долины пришли люди.
Должно быть, он совсем ослаб, потеряв много крови, так как в следующий раз пришел в себя уже в одном из походных шатров. У ложа мирно дремал старикашка, тот самый, что выступал на совете и принес туда наконечник копья. За светлым пологом слышались звуки лагеря: голоса, ржание лошадей, звон посуды. Царевич по привычке хотел было вскочить, но тело оказалось буквально спеленато лоскутами ткани. От усилий мигом заболело все. Мужчина хрипло выругался, чем разбудил лекаря.
– Владыка силен словно бык, но не стоит пытаться вставать, – назидательно изрек знающий, опуская сморщенную сухонькую ладонь на туго стянутую грудь больного. – Всеблагая сохранила вам жизнь, но раны слишком серьезны. Пройдет не одна луна, прежде чем я позволю вам встать!
– Юилиммин! Где моя жена? Что с ней? – хрипло выдохнул Асмаррах, морщась от нестерпимой боли.
– Успокой свое сердце, могучий! Великая Мать уберегла свое дитя. Ее раны не столь существенны, но она еще очень слаба.
– А ребенок? Ты знаешь об
