офицеры не додумались заглянуть. Она везучая. Девушки на регистрации болтали между собой – еще месяц назад существовал запрет на провоз жидкостей, опасались террористов… но сейчас его отменили. Вот и прекрасно. 14 часов – это слишком долго, чтобы терпеть приступы голода.
Когда хочется есть, она просто чудовище. Разум мутится, в глазах пелена. Добром такие вещи не кончаются. И хотя это самое добро, хеппи-энды и прочее в ее представлении скучнейшее говно… но раз получилось, что она плохая девочка, надо вести себя с осмотрительностью. По обстоятельствам.
Последний глоток вернул Червинской хорошее настроение. Она отстегнула ремень на кресле и потянулась спиной – как уставшая пантера. Большинству людей ее пристрастия в еде покажутся странными – тем, кто не желает включить логику. Вкусы у всех разные. В японских ресторанах едят сырую рыбу, но люди не разбегаются с криками ужаса… или баранина по-татарски – тоже сырое мясо, со специями. Бесподобно, потрясающе вкусно.
Вот и она любит… любит, чтобы было сырое… Веки девушки, густо смазанные косметикой, смежились. Спустя какое-то время они начали подрагивать – словно их обладательница видела сон.
…Спать Червинская не хотела. Просто с закрытыми глазами легче думалось.
Глава четвертая
Превращение в банан
(Дом Алисы ТрахтѢнберг, подъ утро)
Даже после ремонта домашняя ванна вышла не такая большая, как изначально желалось Алисе. Стандартная «ваза» раннеимперского периода – из тех, что впихивали в девятиэтажки, выросшие по Москве во время бэби-бума. Овальная, на чугунных ножках, с облупившейся эмалью. Поверхность эмали щедро залил теплый воск – на бортиках возбуждающе таяли свечи. К стиральной машине «Бош» был прислонен табурет из кухни, на его сиденье высилась внушительная стопка потрепанных книг по оккультизму – Каледин одолжил их в архиве МВД. Чудом не падая, сбоку от фолиантов приютился аудиоплеер с колонкой. Собственно, упасть ему мешало то, что он боком оперся на груду сваленной впопыхах одежды – включая беленькие трусики и футболку «Раммштайн». Внутри ванны, утопая в облаках мыльной пены с абрикосовым запахом, пребывали Каледин с Алисой: оба держали в руках бокалы с шампанским (разумеется, уже далеко не французским). Ввиду крайней тесноты Алиса одну ногу поджала под себя, а другую положила на плечо Каледину. Динамик колонки, слегка похрипывая, давился песней кантри-певицы Тэмми Винетт о тяжелой бабьей доле:
Sometimes its hard to be a woman,
Giving all your love to just one man
So, if you love him – you’ll forgive him…70
– Жалко Чичмаркова, – всхлипнула Алиса. – Блинушки, такой молодой…
– Ты не представляешь, как мне жалко, – погладил ее по ноге Каледин. – Перед встречей специально сидел в Интернете, час досье про него читал… а получается, только одним фактом про миллиард и урыл. Ладно, царство небесное бедолаге. Давай поразмыслим, с чем нам пришлось столкнуться.
Отставив бокал, Федор взял в руки толстую книгу.
– Можно не соглашаться с библейской теорией жизни после смерти, – заявил он, отпихнув свободной рукой хлопья пены. – Но, увы, бесспорно, – мы с тобой видели воскресшего мертвеца. Летаргический сон и клиническая смерть отвергаются в корне. Находясь в состоянии летаргии, народ не говорит и уж тем более не ходит – с перерезанным горлом и полным отсутствием крови в жилах. Поскольку знаковых примеров из нашей жизни мы не имеем, то придется рассматривать это событие сугубо под углом Голливуда – твое знание фильмов ужасов спасло нам жизнь. «Фабрика грез» многократно свидетельствует – если мертвецы встают из могил, то они, как правило, до крайности агрессивны. Исповедуй живые трупы пацифизм, вся кинопромышленность класса «Б» добровольно сгорела бы в крематории. Хотя случаются и редкие исключения. Например, Иисус Христос достаточно мирно воскрес из мертвых… а вот приди ему в голову восстать из пещеры, прийти в качестве зомби на собрание Синедриона и обглодать там до костей всех первосвященников иудейских – неизвестно, какую религию мы бы имели сейчас. Основная мораль загробной жизни – добрых зомби не существует.
Алиса недовольно шлепнула Федора пальцами ноги по щеке.
– Ты углубился в философию.
– Давай пройдемся по фактам, – дунул на нее пеной Каледин. – Согласно уже упомянутой «Ночи живых мертвецов», трупы встают из могил вследствие испытаний военными нового типа газа либо, как в «28 дней спустя», – вирусов, вырвавшихся из научной лаборатории… хоть распускай армию и увольняй ученых – сплошь проблемы от них. Массового восстания из могил мы не наблюдаем – значит, и испытаний газа тоже нет. Точечные же воскрешения из мертвых производятся, как правило, по заказу со стороны. Сам по себе мертвец очнуться не способен, нужно, чтобы его вызвали к жизни особым ритуалом. Вот тут-то и начинается самое интересное. Есть такая экзотическая религия, под названием «вуду». Точнее, «водун», если правильно сказать на языке йоруба. Верования базируются на очень плотной связи с миром мертвых – он так же реален, как и мир живых. Последователи «водун» общаются с духами загробного мира, приглашают их на обед, угощают выпивкой, просят у мертвецов совета, когда требуется решить сложную проблему. Если верить этому талмуду, изначально «водун» возник в XII веке в Западной Африке – в старинном королевстве Дагомея…
Алиса повернула кран, добавив в пенное царство горячей воды.
– Что-то это мне напоминает, – задумчиво произнесла она. – Но не в моем лютеранстве, а в вашем православии. У вас на могилы водку тоже ставят, угощая мертвых. И обязательно чокаются со стаканом, накрыв его хлебом.
– Дело не в угощении, а в обычаях, – поправил ее Каледин. – Русский человек физически не может поверить, что кто-то, даже мертвый, откажется от водки.
– Ненавижу водку, – скривилась Алиса. – Что там у нас дальше?
– Много чего, – перевернул страницу Каледин. – После открытия Америки испанцы и французы стали отлавливать черных рабов по всей Дагомее и перевозить на сахарные плантации в Новый Свет… в том числе и на остров Гаити. Благодаря этому острову и появилось слово зомби – сейчас оно пропитало всю мировую культуру, включая даже коктейли. Можно ли представить себе один год без новых фильмов ужасов о похождениях живых трупов? Исключено. В 1802 году рабы на Гаити подняли восстание, перерезав французов к черту… так и появилось первое государство рабов с официальной религией – колдовством. Гаитянское вуду мутировало, превратилось в отдельное блюдо с острыми приправами из черной магии – совсем не такое, как в Западной Африке. В качестве богов рабы заимствовали католических святых, дав им другие имена… на алтарях черная кобра обвивает хвостом крест. Святилища вуду носят имя
