я хохотала практически до самого дома.
В квартиру мы заходили так: сначала я — с большим пакетом, где притаился мой единоличный подарок для Аришки (хотя ещё он был немного подарком и для Вадима), а потом муж — с переноской, в которой сидел Капитошка. Держал Вадим её боком, поэтому дочка не сразу сообразила, кто в ней сидит, но смотрела вытаращенными глазами, теребя кончик светлой косички, на конце которой был кокетливо повязан голубой бант.
— Мам, пап… — выдохнула Аришка с восхищением. — Это что же?.. Это… А-а-а-а!!!!
Заорала дочь как раз в тот момент, когда Вадим выпустил Капитошку из переноски. Щенок, пробежав несколько шагов и услышав Аришкин вопль, по-видимому, испугался — споткнулся, грохнулся, запутавшись в собственных толстых лапах, и сделал то единственное, что он пока умел лучше всего.
Лужу.
— Како-о-ой кла-а-ассный!! — пищала Аришка, вообще не обращая внимания на то, что объект её поклонения лежит, поверженный, в собственной моче и косится на неё одним глазом. — А ка-а-ак его зовут?
— Я называла его Капитошка, — призналась я. — В приюте, откуда мы его взяли, было какое-то другое имя, но документы у папы. И там что-то пафосное, я забыла уже. Капитошка — просто так, можешь придумать какое-нибудь другое имя…
— Нет, мне нравится! — помотала головой Аришка, наклоняясь к щенку, и, не побрезговав, взяла это мокрое чудище — от слова «чудо» — на руки. — Только полное имя будет Капитан! А Капитошка — пока маленький.
— Как ты хорошо придумала, — то ли удивился, то ли восхитился Вадим, и Аришка, победно улыбнувшись, отправилась в ванную — отмывать своего Капитана.
136
Лида
На протяжении всего этого дня я отчего-то постоянно вспоминала одно стихотворение, причём никак не могла сообразить, кто его написал.
«Ах, какой был яркий день!
Лодка, солнце, блеск и тень,
И везде цвела сирень».
Только вечером вспомнила, что Кэрролл.
Сирень уже, конечно, не цвела, но день был яркий, это точно. И солнца было много, и даже на лодке мы покатались — вечером, когда возвращались из динопарка. Причём Вадим с Аришкой вновь затащили меня к себе домой, потому что — «мама, там же салат не доеден!»
Салат получился обалденный. Несмотря на то, что делала я его, считай, в одиночестве — дочь и муж возились с Капитошкой и рьяно обсуждали дела на осень, а именно — школу для собак и курсы по игре на гитаре, куда Арина намеревалась начать ходить. Тем более что на Восьмое марта Вадим подарил ей гитару, на нашу голову.
Не представляю, как бы он это всё совмещал, если бы до сих пор встречался с Лерой. Судя по его обескураженному лицу в то время, когда мы все вместе обсуждали график «отвоза и привоза» Аришки, Вадим тоже не представлял.
В итоге в гостях у дочери и мужа я засиделась допоздна. Сначала — «салат не доеден», потом — «мама, а торт?», после — «погоди, мы ещё в настолку не поиграли!», затем — «а давай ты останешься и поцелуешь меня в щёку перед сном? Ну пожа-а-алуйста, в честь дня рождения!»
В общем, Аришка — профессиональный манипулятор. Я даже не поняла, как умудрилась задержаться рядом с ней почти до одиннадцати вечера. А главное, Вадим ведь совсем не возражал, не возникал, что пора бы и честь знать. Даже наоборот — он словно и сам был не против, что я с ними тусуюсь. Я даже помогла на ночь Капитошку вывести и показала, при помощи какого приёма я заманиваю его обратно домой, если он не хочет возвращаться.
— Чаю попьём? — предложил Вадим, как только мы с ним вышли из Аришкиной комнаты, дождавшись, пока дочка уснёт. Давненько такого не случалось… Я ей читала, а Вадим сидел на ковре в позе лотоса и слушал. — Или ты сразу хочешь домой поехать?
— Да там не дом, — ответила я негромко и улыбнулась. — Там просто место обитания. Как тебе удобнее, Вадим.
— Тогда пойдём на кухню.
Я удивлённо заморгала — не ожидала…
На кухне посреди стола стояла распакованная кукла — мой подарок Аришке на день рождения. В летнем вечернем полумраке она выглядела немного зловеще, особенно если вспомнить дикое количество ужастиков про оживших кукол.
Я такие игрушки не любила — слишком уж они были похожи на настоящих людей, только маленьких. Живые реалистичные лица, глаза, полные какого-то застывшего выражения, лёгкие улыбки на фарфоровых личиках, платья или костюмчики, кожаные ботиночки на ножках. У этой куклы в руках был ещё и зонтик, а на голове — шляпка.
Да, я не любила таких кукол — возможно, потому что до сих пор помнила своё заблуждение о том, что Вадим когда-то купил меня, будто такую вот куклу. Но я и не себе подарок делала, а Аришке. Она увидела похожую куклу на одной из фотографий дома детства Вадима. Мы искали её вместе, но так и не нашли. Скорее всего, тот, кто купил ту самую куклу у мамы Вадима, не собирался её продавать. А может, она вообще уже разбилась — столько ведь лет прошло…
В итоге я сделала копию куклы по фотографии на заказ у одной хорошей мастерицы. Тоже долго искала, чтобы не прогадать, заплатила большую сумму — но в итоге всё получилось отлично. И утром, сразу после того, как Аришка вдоволь насмотрелась на Капитошку, я презентовала ей свой подарок. Дочь пришла в восторг. А Вадим…
Он тогда почти оцепенел — всё смотрел на куклу округлившимися глазами и будто не мог поверить в то, что видит.
— А я ведь совершенно не помню, как её звали, — пробормотал муж, как только мы с ним подошли к столу. Включил чайник, достал с полки две кружки, налил нам обоим заварки и поинтересовался, глядя на то, как я поудобнее усаживаюсь на диване: — Я не стал спрашивать при Аришке, но мне интересно — где ты её нашла? Мне казалось, мама продала её какой-то немке. Она вроде бы даже договор никакой не оформляла — взяла валюту, и всё.
— Ту самую куклу я не смогла найти. Сделала копию. Нашла мастера, который взялся за такой заказ. Мне показалось, что вам с Аришкой это будет приятнее, чем если я куплю старинную куклу, но другую. Эта новая, зато такая же.
— Молодец, — искренне похвалил меня Вадим, и я довольно
