будет жить. Это самое главное. Она была ещё бледной, но дышала спокойно и тихо. Я погладил её лицо, убирая белокурые волосы за ушко.
— Боги, только встань на ноги, моя львица, — прошептал я и услышал, что кто-то вошёл. Это был Йорген. Лицо у него оставалось перекошенным и синим от свежих ссадин. Я кивнул ему. — Ты нашёл Роалда?
— Да, парни поймали его. Ждёт тебя, — доложил мой пёс. Он взглянул на Китти. Я прочёл вопрос в его взгляде.
— Жить будет, но наш ребёнок…
— Мне жаль.
Я отмахнулся. Пустое сожаление. Поднялся и вышел. Я заметил Гуди, что вертелся наподалёку от палатки во мраке сумерек. Тоже волновался и ждал, когда княгиня откроет глазки и окликнет кого-нибудь. Я подозвал его.
— Сиди с ней, пёс. Я скоро вернусь.
Гуди кивнул и вошёл в шатёр. Я был уверен в нём. Он уже доказал свою преданность, когда заколол убийцу. Йорген привёл меня в столбам, где был привязан Роалд. Рожу ему подразукрасили, наверное, брыкался, когда парни пришли пригласить его ко мне на душевный разговор. Раз брыкался, значит, есть, что скрывать и от чего бежать. Цепочка в моей голове выстраивалась. Я подошёл к нему и присел на корточки.
— Ну и, что ты знаешь о делах своей подружки? Я про шлюшку Лейлу, которую мой друг хлопнул сегодня, — проговорил я, глядя парню в лицо.
Роалд всегда мне кого-то напоминал, и я боялся думать, что давняя заварушка с дядькой Ингольвом не кончилась.
— Не говори так о ней, — выдавил он разбитыми губами. Кровь запачкала его подбородок и рубашку. Роалд сидел, привязанный к столбу за руки. — Девочка старалась.
— Она пыталась убить мою жену. Сам понимаешь, мне не до любезностей. Говори, что ты знаешь? — я схватил его за горло.
Роалд сверкнул глазами. Пламя фонаря, что держал один из моих парней, блестело в его взгляде. Глаза были светлые, серые, как у меня, а волосы отдавали рыжиной.
— Кто ты такой? — я решил зайти с другой стороны.
— У нас один отец, Зигрид, — выплюнул Роалд. — Я такой же наследник Бергсланда, как ты.
Я оторопел. Двадцать девять лет прожил и впервые слышал, что у меня есть незаконнорожденный брат. Нет, мой отец никогда не был скромным. Наложниц у него было даже больше, чем у меня. Но они все погибли.
— Врёшь. Дядька Ингольв вырезал всех наложниц вместе с детьми, — проговорил я, вспоминая, как кричали женщины, как сгорали заживо в амбаре для скота. Это была страшная ночь и страшная смерть. Мерещилась мне в кошмарах до сих пор. — Ты не мог выжить.
— Ошибаешься. Вспомни Грид, это моя мать.
— Проклятье.
У дядьки тоже были наложницы. Я мог и не заметить, что одна из женщин моего отца стала греть постель моего дядьки. Грид была самой молодой. Наверное, дядька пожалел её. А может она просто была хитрой тварью. Я плохо её знал. По правде, ненавидел всех наложниц отца, ибо из-за них страдала моя мать, княгиня. Жила, словно пленница, забытая в башне, пока настоящие пленницы носили золото и ходили на пиры. Моя мать погибла за нелюбимого мужа. Отдала себя ради нас с сестрой. Жила по чести, и я всегда помнил её самым светлым человеком моего детства.
— Грид спрятала меня. Я вырос, — рассказал Роалд. — И решил вернуться.
— Ты просто отбитый придурок, раз вздумал отнять мою власть, — прошипел я. Схватил вновь обретённого брата за щёки. — Я думал, ты мой друг, а ты свинья, как и твоя подружка.
— Ты прав, зря я взял её в дело. Кишка тонка оказалась, раз она промахнулась. Хотя чего ждать от малолетки.
Я выдохнул, сдерживая гнев. Роалд улыбнулся.
— Убил бы меня, за что мою жену? Она не виновата в том, что была отдана за меня, — глухо заметил я и выпустил лицо брата.
— Как «за что»? Госпожа Катерина слишком дорога для тебя, Зигрид. Ты сам знаешь, что женщины делают нас слабыми. Убьём её, ты свихнёшься и сам совершишь ошибку. А я стану князем. А, нет, погоди… императором Запада! — Роалд засмеялся.
Но это был смех отчаяния. Он крупно просчитался. Знал, что я жестоко изувечу его перед тем, как убить. Сколько же людей приняли его сторону, раз он верил, что может скинуть меня с трона? Сотни? Пора почистить ряды от свиней.
Ночь была долгой, потому что Роалд всё же не зря назвался сыном князя Колльбьёрна. Его пришлось пытать. К утру я знал имена всех тех, кто был против меня, и велел Йоргену собрать людей. Снова начиналась усобица внутри моего войска, но я был уверен, что она последняя.
Глава 62
Родня
На свадьбе Бьёрна и принцессы Анны я была ещё слаба, но уже стояла на ногах и даже улыбалась. Мы с Зигом были почётными гостями, даже сидели с императором за одним столом. Мой муж улыбался, радуясь удачной помолвке, а император востока хмурился. Свадьба была по обычаям Ёрстрарики, в церкви. Бьёрн и Анна стояли у помоста с тумбой, а перед ними висел крест. Жрец читал над ними молитвы, пока молодые держали в руках свечи.
— Чего ты ревёшь? — шепнул Зиг. Мы стояли в толпе гостей. По правилам должны стоять у входа, поскольку не веровали в Господа и не окунались в священную купель для крещения. Император сделал исключение для нас. Было душно и пахло воском.
— Трогательно. Куда лучше, чем у нас, — всхлипнула я. Муж громко фыркнул. На него обернулись знатные гости, кто-то из родни императора.
— У нас тоже было неплохо. Ещё бы ты не истерила тогда…
— А ты бы не резал предателей!
После обряда мы пошли во дворец, где был большой пир. Бьёрн и Анна сидели с кислыми лицами, будто съели жёлтый апельсин, который тут называли лимоном. Они поглядывали друг на друга с любопытством. Такие разные, но теперь семья. Анна была статной девушкой с длинными, светлыми волосами, мягкая, как её мать, императрица Мария. Сегодня она была вся в белом, обвешанная золотом. Бьёрн был с мёдными волосами, почти как у Зига, только немного темнее. Усыпанный веснушками, с резким лицом, обветренным и загорелым, высокий плечистый парень. Он был немного младше меня. На нём были белые одежды, как принято носить тут, в Ёрстрарике: туника, штаны, всё украшено вышивкой. Только меч свой оставил и сапоги. Маленький варвар. Я надеялась, что они поладят, и у них будет много чудесных детишек.
После пира всей гурьбой пошли в покои, провожать молодых.
— Ты хоть знаешь, в какую дырку совать? — спросил Зиг племянника. Бьёрн залился краской
