Саймон молча взял у Фионы набросок, рассмотрел его.
— Мы расклеим изображение на паромах, на причалах, — продолжал Дейви. — Газета, в которой работала Стар, предлагает вознаграждение в четверть миллиона долларов за информацию, которая приведет к ней или Эклу. Ему некуда будет спрятаться, Фи.
— Да, думаю, да. Я только надеюсь, что они успеют спасти Стар.
Он заставил ее идти. Даже с подталкиванием и протеиновым напитком, который он влил ей в глотку, это заняло целых три часа. Она часто падала, ну, и хорошо. Он хотел оставить отчетливый след. Где приходилось, он волок ее и опять же наслаждался этим. Он знал свою цель и знал, как туда добраться.
Отличное место. Идеальное, пусть даже приходится говорить это самому.
К тому времени, как они остановились, ее лицо было грязным и багровым от синяков, исцарапанным, ободранным. Одежда, которую он постирал и снова надел на нее, превратилась в лохмотья.
Она не плакала, не сопротивлялась, когда он привязывал ее к дереву. Ее голова упала на грудь, а связанные руки обмякли на коленях.
Только несколькими оплеухами он привел ее в чувство.
— Я пока оставлю тебя одну. Я вернусь, не переживай. Ты можешь умереть от обезвоживания, или солнечного удара, или от заражения крови. — Он безразлично пожал плечами. — Надеюсь, обойдется, потому что я очень хочу убить тебя своими руками. После того, как убью Фиону. Одна — для Перри, одна — для меня. Боже, как ты воняешь, Кейти. Тем лучше, конечно, но, фу, гадость какая! Ладно, когда все закончится, я напишу за тебя твою историю, пошлю в газету от твоего имени. Ты получишь Пулитцеровскую премию. Посмертно, но я думаю, твоя кандидатура бесспорна. До свидания.
Он проглотил одну из черных таблеток — необходимо было взбодриться — и побежал прочь резвой трусцой. Без груза он рассчитывал вернуться за половину времени, потраченного на то, чтобы притащить журналистку сюда. Он успеет прибежать в домик до рассвета или сразу, как рассветет. До возвращения в лес у него еще много работы.
Видя, как Фиона через силу занимается с очередными учениками, Саймон решил, что с него хватит. Он еле дождался, пока уедет последняя машина, и затопал в дом вслед за Фионой.
Когда он вошел, девушка стояла на кухне, прижимая ко лбу холодную банку диетической колы.
— Жарко сегодня. — Фиона опустила банку, сорвала крышку. — Как будто небо вместе с солнцем навалилось на верхушки деревьев.
— Иди в душ, освежись. Время есть. Сильвия приедет провести два последних урока.
— Что? Почему?
— Потому что ты ужасно выглядишь и наверняка чувствуешь себя еще хуже. Ты почти не спала прошлой ночью. Я это знаю, потому что ты вертелась всю ночь. Прими душ и поспи. Погрусти, если хочешь. Через пару часов я закажу что-нибудь на ужин.
— Минуточку! — Фиона решительно отставила банку. — Мои уроки, мой бизнес, мое решение. Не тебе решать, способна ли я вести свой бизнес и когда я должна спать, черт побери. Не ты за это отвечаешь.
— Думаешь, мне очень хочется за это отвечать? Думаешь, мне очень хочется заботиться о тебе? Вовсе нет. Ты — шило в заднице.
— Никто не просил тебя заботиться обо мне. Саймон схватил ее за руку и выволок из кухни.
— Отпусти немедленно, или я тебя поколочу.
— Пожалуйста. — Саймон втолкнул Фиону в ванную комнату и развернул лицом к зеркалу. — Посмотри на себя. Ты сейчас не сможешь сбить с ног и ребенка. Поэтому злись сколько хочешь, будем злиться вместе. Но я больше, сильнее и злее.
— Ну, прошу прощения за то, что выгляжу дерьмом. И спасибо за то, что прямо сказал об этом.
— Твои чувства меня волнуют меньше всего.
— Как будто я не знала! Вот что, делай свою работу, а я займусь своей. И окажу тебе услугу. Когда закончу, то отволоку свою жалкую физиономию в твое жалкое подобие гостевой комнаты и буду спать там, чтобы не тревожить твой здоровый сон. По ее голосу Саймон понял, что она балансирует на грани ярости и истерики, но деваться было некуда.
— Если попытаешься провести следующий урок, я устрою скандал и ты потеряешь клиента. Поверь мне, я не шучу.
— Да что ты о себе возомнил, черт побери? — Фиона пихнула его в грудь с гораздо большей силой, чем позволяла предположить ее бледная физиономия. — Ставишь мне ультиматумы, угрожаешь, шантажируешь. Да кто ты такой, черт побери?
— Я тот, кто тебя любит, черт побери.
— Запрещенный прием.
— Другого нет. — «Хотя я сглупил, — подумал он. — Позволил гневу затмить разум и нарушить стратегию. Как будто я не знаю, что с ней этот фокус не пройдет». — Я не могу это выносить. — Сказать ей правду оказалось труднее, чем угрожать. — Я не могу видеть тебя такой. — Он притянул ее к себе. — Тебе необходима передышка. Я прошу тебя передохнуть.
— Ты не просил.
— Ладно. Сейчас прошу.
Фиона глубоко вздохнула.
— Я дерьмово выгляжу.
— Да, с этим не поспоришь.
— Но это не значит, что я не могу работать или что ты должен вызывать подмогу за моей спиной.
— Мы заключим сделку.
— Что? — Фиона слегка отстранилась. — Какую сделку?
— Ты передохнешь, а Мэй отрежет Джозу яйца. — Туз из рукава пришлось достать раньше, чем он рассчитывал.
— Ой, не смеши меня. Это неправильно. Это… — Она сжала виски кулаками. — Низко. Ты используешь мою веру в ответственность собаковладельца.
— Пара часов отдыха для тебя, целая жизнь без познания женщины для него. Тебе повезло больше.
Фиона оттолкнула Саймона и вышла из ванной комнаты. Оглянулась, хмуро посмотрела на него, прислонившегося к дверному косяку.
— Тебе все равно пришлось бы это сделать.
— Может, да, а может, и нет. Как мужчина, я хотел бы, чтобы он пару раз трахнулся с хорошенькими сучками. Должны же быть у парня хотя бы воспоминания.
— Ты меня обманываешь. — Саймон пожал плечами. — Черт побери. И ты позвонишь Мэй сейчас, сегодня? Назначишь время?
Саймон открыл рот и готов был поклясться, что почувствовал, как сжались его собственные яйца.
— Нет, ты позвонишь.
— Ладно, но ты не дашь задний ход.
— Чего ты хочешь? Я должен поклясться кровью? Уговор есть уговор. Иди в душ.
— И пойду. После того, как позвоню Мэй и объясню Сильвии, что делать на занятиях.
— Резонно. Знаешь, для собак есть такие дурацкие курорты, салоны, бутики?
Фиона хмыкнула, стараясь понять, к чему он клонит.
— Не все считают их дурацкими, но, конечно, знаю.
— Для таких случаев давно надо было завести собачьи бордели. Парень мог бы хоть раз трахнуться перед тем, как стать евнухом.
