— Я не надену ошейник, — тихо сказала Амара.
Леди Аквитейн изумленно приподняла брови.
— С какой стати?
— Я наслышана о том, насколько опасными они могут быть, Ваша Светлость, — сказала Амара. — У меня определенное мнение по поводу идеи застегнуть подобную вещь на моей шее.
Одиана захихикала, прикрывая рот ладонью, ее темные глаза сияли, глядя на Амару.
— Вам не нужно так бояться, графиня, — прошептала она. — Честное слово. Как только ошейник защелкнется, вы уже не сможете представить свою жизнь без него.
Она вздрогнула и облизала губы.
— Ты кричишь все время, но только внутри. Ты кричишь и кричишь, но можешь слышать себя только во сне. Во всем остальном, это довольно мило. — Она наградила Олдрика немного обиженным взглядом. — Мой господин не желает надевать его на меня. Какой бы непослушной я ни была.
— Тише, любимая, — прогрохотал Олдрик. — Он плохо на тебя влияет.
Он взглянул на Амару и сказал:
— Ошейники поддельные, графиня. Я сделал их из столовых ножей сегодня утром.
— Это не те игры, в которые я люблю играть, — фыркнула Одиана. — Он никогда не позволяет делать то, что мне нравится.
Она отвернулась от Олдрика, бросая второй костюм, такой же как у Амары, Леди Аквитейн, а третий беря себе.
Леди Аквитейн оценивающе рассмотрела Амару и произнесла:
— Я наложу кое-какую косметику, которая заставит ваши глаза выглядеть соблазнительнее, милочка.
— В этом нет необходимости, — сухо сказал Амара.
— Есть, графиня, — тихо возразила Ладья. Неприметная молодая женщина сидела в кресле в самом дальнем от Олдрика и Одианы углу.
Ее глаза ввалились, морщины усталости и беспокойства пересекали лоб.
— Рабы для удовольствий Калара, поставляемые для его служащих и личной охраны, в замке обычное явление. Прикормленные Каларом работорговцы постоянно конкурируют друг с другом и не жалеют никаких средств. Одежда, косметика, духи. Все, что еще угодно только затем, чтобы привлечь лишнее внимание.
— Говоря о духах, — пробормотала Леди Аквитейн, — где достойный граф Кальдерон? Мы все пахнем так, будто последние несколько дней провели в пути.
В следующее же мгновение, дверь комнаты отворилась, и вошел Бернард.
— Ванна готова, — тихо сказал он. — По ту сторону зала, вторая дверь с краю. Здесь только две бадьи.
— Я полагаю, было бы слишком надеяться на пристойную ванну, — сказала Леди Аквитейн. — Нам просто придется идти по очереди. Амара, Ладья, стеснительные идут первыми.
Ладья поднялась, собирая свою одежду, тех же самых темных цветов, которые она носила, когда Амара поймала ее. Амара сжала губы в жесткую линию, когда брала свой костюм, и повернулась к двери.
Бернард непринужденно прислонился к двери и поднял руку.
— Я так не думаю, — сказал он. — Я не хочу, чтобы ты оставалась с ней наедине.
Амара изогнула бровь.
— Почему бы и нет?
— Независимо от того, есть ей что терять или нет, она — мастер-убийца восставшего Верховного Лорда. Я бы предпочел, чтобы ты не находилась с ней наедине в ванной.
— Или, возможно, — предположила Одиана, — он просто хочет видеть, как госпожа Кровавая Ворона выглядит под одеждой.
Ноздри Бернарда раздулись, и он уставился на Одиану. Но вместо того чтобы говорить, перевел взгляд на Олдрика.
Рослый мечник просто стоял в течение нескольких секунд. Затем медленно выдохнул и сказал, обращаясь к Одиане:
— Любовь моя, тише. Позволь им обдумать это в спокойствии.
— Я только хотела помочь, — благочестиво ответила Одиана, вставая рядом с Олдриком. — Вряд ли это моя вина, если он так…
Олдрик скользнул рукой вокруг Одианы и положил широкую, в шрамах ладонь поверх ее рта, нежно притянув к себе. Водяная ведьма утихла сразу, и Амара подумала, что ее глаза излучали самодовольство и удовлетворение.
— Я думаю, — сказала Амара Бернарду, — что в любом случае было бы разумно иметь пару глаз, наблюдающих за залом. Постережешь дверь?
— Благодарю вас, графиня, — сказала Леди Аквитейн. — Слава фуриям, хоть кто-то в этой комнате может быть разумным.
— Я пойду первой, графиня, — сказала Ладья тихо.
Она подошла к двери, опустив глаза, и ждала, пока хмурый Бернард не отошел в сторону.
— Благодарю вас.
Амара выскользнула следом, и Бернард последовал за ней. Ладья шла в ванную комнату, и Амара собралась идти за ней, когда почувствовала руку Бернарда на своем плече.
Она остановилась и оглянулась на него.
— Вороны побери, женщина, — тихо сказал он. — Это настолько неправильно хотеть тебя защитить?
— Конечно нет, — сказал Амара, с трудом не позволяя улыбке проявиться на своем лице.
Бернард нахмурился, взглянув на нее, затем огляделся и закатил глаза.
— Кровавые вороны, — вздохнул он, — ты выпроваживаешь меня, чтобы меня же и защитить.
Амара потрепала его по щеке и сказала:
— Как минимум одна персона в этой комнате безумна, Бернард. Один уже пытался убить тебя. Другая может убить тебя, спрятать тело и рассказать мне какую-нибудь сказку, когда я вернусь из ванной.
Бернард нахмурился и покачал головой.
— Олдрик не стал бы этого делать. И он не навредит тебе.
Амара наклонила голову вбок и нахмурилась:
— С чего ты так решил?
— Потому что я не ударил бы ему в спину и не навредил бы Одиане.
— Вы вдвоем обсуждали это?
— В этом нет необходимости, — ответил Бернард.
Амара покачала головой. Затем она понизила голос и тихо произнесла:
— Ты слишком благороден для такой работы, Бернард. Слишком романтичен. Олдрик — профессиональный убийца, и он лоялен Аквитейнам. Если она ему укажет, он убьет тебя. Не позволяй себе думать иначе.
Бернард какое-то время изучал ее лицо. Затем улыбнулся и сказал:
— Амара. Не все такие, как Гай. Или Аквитейны.
Амара разочарованно вздохнула, в то же самое время чувствуя волну теплоты порожденную… верой ее мужа, должно быть, в то, что есть что-то благородное в окружающих его человеческих существах, даже в таких, как хладнокровный и жестокий наемный мечник.
Она знала, когда-то она думала бы точно так же. Но то время было очень далеко позади нее. Оно закончилось в тот момент, когда ее наставник предал ее, сдав тем самым мужчине и женщине, что стояли сейчас в комнате с Леди Аквитейн.
— Обещай мне, — тихо сказала она, — обещай, что будешь осторожен. Понимаете вы с Олдриком друг друга или нет, будь осторожен, поворачиваясь к нему спиной. Хорошо?
