— Об этом спасенные нами друзья не хотят вспоминать. В политике на благодарность рассчитывает тот, кому больше не на что рассчитывать, — вздохнул старый дипломат. — Шведы думают, что с помощью англичан они вернут потерянное на востоке.
— Ради этого англичане воевать не будут. Но могут опять прислать флот на Балтику, чтобы нас испугать.
— Все верно. Но Фредерик не смеет перечить англичанам. Согласен даже на то, что Англия продолжает торговать с нами, как ни в чем не бывало.
— Если рассердит купечество в Сити, то не бывать ему лакеем в Лондоне.
— Не время шутить, Иван! — нахмурился Матвеев. — Наши послы в Европе стараются изо всех сил, английским купцам выдают именные свидетельства на право торговли в российских портах. Плохо то, что британская эскадра вошла в гавань Копенгагена. Пока кораблей немного, но их капитаны говорят, что ожидают подкрепления. Тогда начнут охоту за царским флотом.
— Они умеют действовать быстро. У Сицилии на испанцев напали врасплох, потопили всю эскадру.
— Поэтому государь Петр Алексеевич решил показать шведам, что мы не будем больше тратить время на пустые переговоры. На Аландских островах собрано 26 тысяч наших солдат, и весь флот находится в боевой готовности. Никакой внезапности мы не допустим. Собирайся, Иван, в Ревель, да на складе прихвати шведские мундиры.
Глава 80
Сборы начались немедленно.
О том, что по царскому указу тайно набирают команду морских пехотинцев для какого-то опасного дела, знали немногие[79]. Но, увидев рослого офицера, который без суеты и лишних слов беседовал с людьми — с каждым в отдельности! — бывалые солдаты сразу поняли, что затевается серьезное дело. От добровольцев не стало отбоя. Из тех, кто понюхал пороха и не раз побывал у чужих берегов, мало кто хотел бы и дальше томиться в бесконечных караулах возле адмиралтейских складов.
То, что новый начальник лично проверяет оружие, ручные гранаты, амуницию и сапоги, пересчитывает бочонки с солониной и водкой, порадовало ветеранов. Приказ завернуть в рогожи и погрузить на скампавею несколько связок трофейных мундиров и запрещение отлучаться в город развеяли все сомнения — морская прогулка обещает много интересного.
Не забыл начальник осмотреть и выделенную для его отряда скампавею. Без лишних слов спустился в трюм, стучал по доскам обшивки, тыкал ножом в подозрительные места — искал гниль. Нюхал и теребил пеньковые канаты, нашел плохо просушенные, приказал немедленно заменить. На камбузе нашел, что печь дымит. Тут же распорядился исправить, а заодно и вмазать в плиту большой котел с перегородкой. Так что в ней можно сразу варить щи и кашу. Адмиралтейские печники не посмели перечить, работали всю ночь.
Но у чиновников в канцеляриях и при складах быстрые и решительные действия незнакомого офицера вызвали единодушное недовольство. Этот верзила с ухватками и говором простого мужика совсем не желал терпеливо ждать должного оформления бумаг и с благодарностью брать то, что ему выдавали. Он даже позволил себе возмутиться тем, что коровье масло оказалось прогорклым, сухари немного заплесневели, а табак подмочен. Вместо того чтобы вежливо объясниться и уразуметь, как трудно нести службу при казенных складах и хранилищах, он решил жаловаться.
Однако хуже всего было то, что прослуживший много лет в просвещенной Европе сенатор Матвеев совершенно забыл о политесе.
— Ах вы, крысы бумажные! Крапивное семя! — гаркнул он в лицо чиновникам. Потом потряс кулаком и добавил такое, что не всегда услышишь от грузчиков с барж. — Думаете, что бороды сбрили и немецкие кафтаны напялили, так перестали быть холопами? Заворовались грамотеи! Вольного духа набрались? Вот прикажу всех вас выдрать прямо во дворе Адмиралтейства!
Услышав такие слова, каждый тут же вспомнил недавнее прошлое — грозное рычание думного боярина в приказной избе, холод вонючего подвала, скрип блока на дыбе, посвист кнута…
— Иван, действуй расторопно! — продолжал Матвеев. — За взятое добро пиши расписки, а если кто вздумает мешкать, тянуть время, отговариваться — объявляй «слово и дело». Такого сразу в Петропавловскую крепость, там к утру с него спустят шкуру. Смотри, чтобы послезавтра скампавея ушла в море!
После такого объявления все заявки и требования исполнялись в один миг. В положенный срок Иван доложил о полной готовности. Добавил, что за эти дни встретил возле Адмиралтейства одного старого знакомого. Его морщинистый лоб и мохнатые брови сразу бросились в глаза.
— Андрей Артамонович, это опасный человек, его зря не посылают в чужие края. Меня в лицо он не знает, но однажды вместе совершили тайное дело.
— Какое?
— Он действовал по приказу своего начальника, который подчинялся моему. Поэтому всего знать не мог. Ночью привел стражников на окраину Дублина, где мои ребята выгружали мушкеты для ирландских мятежников. Мы устроили шум, немного постреляли и ушли в мере. На причале оставили свой груз и несколько трупов. На них кафтаны, исподнее, башмаки — все французского пошива. У одного в кармане карта и кое-какие бумаги из штаба французского адмирала. Все получилось натурально. В парламенте потом депутаты сильно возмущались коварными замыслами короля Людовика против Англии и без лишних слов утвердили расходы на все секретные статьи.
— Ох, грехи наши тяжкие! Какими делами порой приходится заниматься. Не зря генерал-адмирал требует тебя прислать немедленно, — Андрей Артамонович постучал тростью в стену. — Фомич, зайди. Есть разговор.
В комнату тихо вошел плешивый и сутулый мужчина невзрачной наружности. Внимательно выслушал Ивана и чуть заметно усмехнулся.
— Не знаю, как он в Англии прозывался, но к нам недавно явился под именем мистера Смита. Числится приказчиком у одного известного купца, но торговыми делами не занимается. Все больше крутится возле английских мастеров-корабелыциков — Козенца, Броуна и Рамза. Задает им разные вопросы, но известно, что те в откровенные разговоры не вступают. Опасаются сказать лишнее и лишиться щедрого жалования. Последнее время Смит повадился ходить на Галерный двор, где строится «потаенное судно». Малый любознательный, часто пишет подробные донесения в свое посольство. Кое-что мы уже читали.
— Что же делать, Фомич? Посоветуй, ты же еще при покойном государе Алексее Михайловиче служил в Приказе тайных дел. Ссориться с англичанами нам сейчас никак нельзя, но и такого резвого соглядатая терпеть опасно. Может узнать что-либо тайное, нанесет ущерб Отечеству.
— Милостивый государь, — старый чиновник обратился к Ивану. — Что еще скажите об этом мистере Смите? Есть в нем какая слабость? С какой стороны к нему возможно подъехать?
