Иванов наклонился ко мне через весь стол.
— Слышал? Учись! Как верно изложил! В минуту! Мы на такой вывод извели вагон бумажек и тонну нервных клеток! И вот, простой военфлотец оказался куда точнее образованного философа! С такими людьми не страшно. С такими людьми космос будет наш!
А потом он вытащил коммуникатор, отзвонился в комендатуру ГАБ и за десять секунд решил все мои проблемы.
— Ладно, Андрей. Время не ждет. Завтра выручай свою невесту. Совет да любовь. А я пошел, служба.
— Спасибо огромное, товарищ Иванов! — сказал я, прижав руку к груди. — Вовек не забуду! Только какая служба — ночь на дворе! Вы бы выспались!
— Наша служба, Андрей, совершается в темноте — так удобнее. До встречи.
Он накинул плащ и убежал. За окном его дожидался служебный мобиль.
ЭПИЛОГ
Мой любимый писатель Эдуард Святозаров никогда не забывает о лирических и романтических потребностях своих читательниц. (Да-да, Святозарова читают не только матерые космические волки вроде меня.)
Не буду забывать о них и я.
Вот вам кое-что о репетиции медового месяца сладчайшей пары доблестных покорителей Черного Неба: старшего лейтенанта Андрея Константиновича Румянцева и старшего лейтенанта Рошни Поуручисты Тервани.
Июль, 2622 г.
Кастель Рохас
Планета Цандер, система Лукреция
Не будь я действующим старлеем ВКС РД и кавалером двух орденов «Слава», ничего не получилось бы. Нас просто не пустили бы на борт корабля. Потому что регулярное грузопассажирское сообщение с системой звезды Лукреции пока еще восстановлено не было.
Война кончилась три недели назад, а к Лукреции по-прежнему летали исключительно номерные конвои. (Впоследствии я узнал, что это было связано с действиями конкордианской мятежной эскадры «Сефид», но в те дни информация о ней была закрытой.) В состав конвоя входили два-четыре транспорта и один-два эскортных корабля. Скажем, вспомогательный фрегат из мобилизованного фруктовоза и тральщик.
Так вот, именно на борт тральщика Т-508, включенного в состав эскортных сил конвоя СЛ-22, мне и удалось просочиться. И не только просочиться самому, но заодно протащить с собой извлеченную из госпиталя Рошни.
Конвой прибыл через X-матрицу на орбиту Цандера, а уже там я вызвал коммерческое орбитальное такси из Кастель Рохас.
Прямо к борту тральца!
Снова же, повторюсь: всё это было возможно только потому что я — боевой пилот, гвардеец, кавалер орденов и медалей. В противном случае разве позволил бы командир корабля, старлей Юрьин, стыковку красно-оранжевого гражданского корыта, пересеченного размашистой надписью Taxi Cosmico, с заслуженным боевым кораблем, тральщиком Т-508?
В Кастель Рохас, столице Цандера, мы с Рошни провели пять дней.
Там я уладил дела с квартирой, доставшейся мне в наследство от Комачо Сантуша.
Прямо скажем, я ее продал.
Цены на недвижимость в Тремезианском поясе после войны резко подскочили, так что сумма на моем счете образовалась весьма выразительная.
Следующий этап нашего с Рошни романтического путешествия — перелет в систему Шао, к планетоиду Р-12 в астероидном поле АД-3.
Это было уже посложнее. Но своего рода «такси космико» — правда, с люксогеновый движком — я все-таки смог организовать, эксплуатируя свои старые знакомства в кабаке «Звездный путь». Стоило это серьезных денег, очень серьезных, но — спасибо покойному Сантушу — я после продажи квартиры мог себе подобный шик позволить.
И кто же там квартировал, на Р-12? Кто?
Правильно. «Алые Тигры».
Тут требуются пояснения.
Прочитанные мной листы «Дела № 56» не давали мне покоя три полных месяца: конец марта, апрель, май, начало июня. Но тогда шла война, и я от тревожных дум достаточно легко отвлекался: либо на то, чтобы убить еще парочку клонов, либо на то, чтобы очередная парочка клонов в кабине «Варэгны» не убила меня.
В конце июня, будучи относительно празден, я понял, что просто не могу не думать о «Деле № 56».
Мой таинственный двойник — «Андрюша Румянцев» с планеты Эноя, который «уже летает» — не шел у меня из головы.
Какие имелись возможные направления действий? Какие потенциальные источники информации?
О, немало!
Первый источник. Яхта «Рената», спрятанная мной в пещере на Блэк Принцесс, спутнике Бэйдоу.
Второй. Иванов и Александра Браун-Железнова. Я мог обратиться к одному из них, задать вопрос в лоб: «Тема „Вектор“, дело № 56, прошу разрешения на ознакомление».
Третий. Мой отец Константин Румянцев и моя мама Любовь Румянцева, в девичестве Васищева. Да, они покинули станцию «Лобачевский» в год моего рождения, но что-то мне подсказывало: уж они-то точно знают, о чем идет речь в «Деле № 56»!
Четвертый. Трапперы из клана «Звездные Бульдоги», упомянутого в одном из документов дела. В самом деле, был такой клан в Тремезианском поясе, я о нем слыхал.
Пятый. Научная станция «Лобачевский».
Шестой. Евгений Голышев — загадочный гражданин, которого сцапало ГАБ на борту «Ренаты». С фантастически высокой температурой, больного, его везли в госпиталь… Может, он умер. А может, и не умер.
Вот сколько зацепок! На первый взгляд даже слишком…
Но при более внимательном рассмотрении по-настоящему надежных вариантов у меня считайте не было, одни пустые надежды.
К Иванову или Александре я обращаться и в принципе не особо хотел (с ГАБ знаете как? не верь, не бойся, не проси — сказано было давным-давно по поводу другой организации, но актуальности не потеряло), и в их действенную помощь как-то не верил. Судя по стенограмме из папки, тема «Вектор» была межведомственной, а не строго ГАБовской, и Иванов мог запросто не захотеть отягощать свои (наверняка запутанные) отношения с членами Совета Обороны такой ерундой.
С моими родителями ситуация была и того сложнее. Здесь я перспектив вообще никаких не видел. Если кратко… Это надо знать папу Костю. Когда лет через тридцать я стану Адмиралом Флота Российской Директории с во-о-от такими погонами, седым усом и мечом в бриллиантах, он и тогда, я уверен, выставит меня за дверь своего кабинета со словами: «Молодой человек! Выйдите прочь и подумайте, точно ли вам надо это знать». А я выйду и подумаю. Что не надо.
Вот пообщаться со «Звездными Бульдогами» — это в голове еще как-то помещалось. Все-таки знавал я и пиратов Иеремии Блада, и трапперов Гая Титанировая Шкура!
«Лобачевский» — тоже годилось. Если, конечно, станцию не уходили клоны… Война ведь была, не будем забывать.
Химик Евгений Голышев… С ним, конечно, полная муть. Если товарищ умер, то и говорить не о чем. Если же товарищ выжил, его наверняка замытарило ГАБ, а потом, по результатам дознания, либо посадило, либо отпустило. Но просто так отпустить ГАБ не могло. Уж больно нервное отношение к «векторам» сквозило из стенограммы, которая шла в «Деле № 56» первым же документом. Поэтому следовало ожидать, что ГАБ изменит Голышеву личность и возьмет с него все мыслимые подписки о молчании. Выходило, что, как ни крути, а Голышев либо мертв, либо недоступен.
