Книга Трехручный меч - Юрий Никитин

Волк исчез на полдня, а когда вернулся, морда сияла гордостью.Ворон забеспокоился, посматривал с опаской, а волк расправил грудь, плечишироки, уши торчком, ну прямо я в его облике, когда чувствую себя героем.

— Что-то разузнал? — спросил я жадно.

Волк свысока посмотрел на ворона:

— Может быть, послушаем сперва нашего мудреца?

Ворон каркнул:

— Ну чего сразу на меня перстом тыкать? Как тольконачинаете пускать пузыри… я не о мыльных… так сразу: ворон, ворон, ворон!..Разрешаю и серому хоть иногда что-нибудь сделать. В смысле, полезное, уж молчупро доброе, мудрое, вечное.

Волк сказал одобрительно:

— Вывернулся. Вот никогда не признается, что растяпа!..Ладно, я бегал насчет подземного хода, без этого не бывает замков, так иполучилось. Не скажу, что подземным ходом часто пользуются, последний раз понему прошли две недели назад, но запах все равно остался.

— Какой ты молодец, — сказал я жарко. —Уверен, что ход ведет в замок?

— А куда же еще? — удивился волк.

Через полчаса мы уже стояли перед россыпью камней, волквскочил на один камень, подпрыгнул, но валун даже не дрогнул. Ворон каркнулзлорадно:

— Не тот, не тот!

— Поднимите камень, мой лорд, — обратился ко мневолк. — А потом этот… И два соседних… А затем вытащите еще ряд.

Я послушно вытаскивал камни, уже усомнился сам, как вдруг поногам потянуло сквозняком. Очень осторожный здесь хозяин замка, если тактщательно упрятывает подземный ход. Только волчий нюх позволил найти, а людисто лет бы искали, кто же догадается снимать два ряда камней, это же сколько ихв этой местности….

— Я пойду первым, — решил я. — А вам, думаю,лучше остаться. Рогача посторожите.

Волк ответил хмуро:

— Рогач уже не младенец, умеет травку жрать. Я пойду свами, мой лорд.

— И я, — сказал ворон поспешно. — Вы ж безменя пропадете!

Я протиснулся в щель, прополз на брюхе, затем ход расширился,я встал сперва на колени, потом во весь рост. По ноге провело как будто ковром,а чуть погодя спереди донесся тихой голос волка:

— Идите за мной. Если будет яма или ловушка, я скажу.

— Хорошо, — прошептал я. — Только неторопись. И предупреждай, если надо нагибаться. Я уже пару раз лбом стукнулся.

— Это опасно, — согласился волк. — Сводыздесь могут быть непрочными.

Около часа мы двигались в тишине, потом волк началуказывать, что надо прижаться к левой стороне хода, а теперь к правой, снова клевой, а вот здесь нечто перепрыгнуть… так, хорошо, а теперь снова можно идтиспокойно…

Спокойно идти не удавалось, нервы на пределе, все равноежесекундно ждешь, что шарахнешься лбом о камень, выколешь глаза, рухнешь вглубокую яму. Ворон за нами не последовал, то ли струсил, то ли решил рискнутьпо воздуху, так легче.

Прошла вечность, прежде чем волк сказал тихонько:

— Мой лорд, через три шага будет дверь.

— А за нею?

— Судя по запахам, это уже внутренние помещения замка.Там ход раздваивался, одна ветка пошла вниз, но та, как я понимаю, для сборавойска, а этот ход ведет в чистые покои. Возможно, в комнаты самого хозяина.

— Ты все выбрал правильно, — сказал я.

С мечом в руках я сделал несколько глубоких вдохов, нагнетаяярость схватки, ударил дверь ногой, она лишь вздрогнула, тогда я, уже опытный,нащупал ручку и дернул на себя. Дверь послушно отворилась, я стремительноворвался в зал, дыхание вырывается с жуткими хрипами, обвел безумным взглядомпомещение. Трон на возвышении, покрытом красным дорогим ковром ручной работы,круглый стол на двенадцать персон с выложенными золотом именами на каждомсиденье, гобелены на стенах и картины маслом в дорогих рамах, огромныесветильники из серебра и меди, но зал пуст, как фуршетный стол после набегажурналистов.

За спиной послышалось тяжелое дыхание, мимо мелькнуло сероетело, тут же захлопали крылья, ворон сделал круг по залу, все-таки как-топробрался по этому жуткому туннелю, но сесть на плечо не решился, благоразумнобрякнулся на огромную люстру. Люстра закачалась, угрожающе разбрасывая огромныетени по стенам.

— Где? — вскричал я. — Где же гунны?

Ворон злорадно каркнул:

— Это сами гунны кричали: где, мол, Рим могучий?..Когда эта… тучей! Попрятались, я в призраков не верю.

Волк вскинул морду, ноздри быстро-быстро раздувались исхлапывались. В желтых глазах росло недоумение.

— Что-нибудь чуешь? — крикнул я.

— Да…

— Где?

Он обвел зал непонимающим взором. Честный и прямой зверь, онтоже полагал, что в зале нас встретит ощетинившийся копьями и мечами отрядголоворезов.

— Близко, но…

Ноздри затрепетали, он даже привстал на цыпочки, пошел позалу, подпрыгивая нелепо, как подстреленный орел, не потерявший надеждывзлететь, дабы умереть на скаку. В смысле, ну понятно.

— Где, говори?

— Они вон там… и вон там…

Я сперва не врубился, куда он показывает мордой, к тому жевесьма неуверенно, сконфуженно, потом как молотом в голову стукнуло: за этой жерешеткой вентиляция, а что такое вентиляция, знает всякий: нет лучше места,чтобы спрятаться. Никому и в голову не приходит искать героя там, зато по нейлегко попасть хоть в оружейную, хоть в спальню королевы, хоть в подземнуюконюшню.

Остро кольнула мысль, что нечто пошло вроде бы не так, этоже я должен был прятаться, а меня там не найдут, а теперь эти гады опередили.Что же делать, должен ли я ходить, как придурок, не замечая их, а они будутвисеть прямо над моей головой, чихать и зажимать носы, или как-то вести себяадекватно герою, но как…

— Давай, — сказал я, — подсажу.

Волк попятился:

— Зачем?

— Пролезешь по трубе, — объяснил я. —Посмотришь, проверишь все… Если там враги, мы с вороном тоже, верно, ворон?