использовала его. Сначала, как средство для разлуки с Марком, затем как средство от одиночества, для ощущения себя желанной женщиной.
Но меня пресытили эти страсти. Я хотела домой. В моей жизни остались неисчерпанными другие функции, и пора их применить. Я больше не желала быть женщиной, я хотела стать матерью, настоящей матерью для своей дочери. А этому обучиться гораздо сложнее, чем ведению экскурсии. Но я буду стараться. Ведь если матерью смогла стать такая женщина как Лисицкая, то неужели я не освою эту роль, главную роль в жизни каждой женщины?
Я вызвала такси и приехала домой. Мама удивилась, увидев меня на пороге с большой сумкой. Я обняла ее, сказала, что вернулась насовсем, неожиданно для себя расплакалась, стала просить прощения. Сама толком не знала за что. Но точно было за что. Она прижалась ко мне в ответной реакции, и несколько минут мы простояли так в коридоре.
Пока к нам не прильнула Полина. Она испугалась, почему мы плачем и тоже заплакала. После этого мы утерли слезы, успокоили ее, сказали, что плачем от радости. Ведь мама вернулась домой. И больше никуда не уедет.
Позднее в тот вечер, когда Полина легла спать, мы поговорили с мамой, как не делали этого никогда. Я рассказала ей, что ушла от Игоря. Он оказался женатым человеком, и у него есть сын. Но решение уйти от него я приняла еще до появления жены и ребенка в доме Игоря. Мы стали с ним ссориться из-за Полины, и все шло к тому, чтобы расстаться.
Мама обнимала меня и успокаивала. Она не сомневалась, что моя жизнь наладится. Главное, что я осознала значимость своей семьи и вернулась к ней. Я сказала маме, что хочу уволиться. Мне будет сложно работать в этом коллективе после случившегося. Еще неизвестно, как сложатся дальнейшие отношения с Игорем.
Мама рассказала, что звонила бабушка, и снова жаловалась на перепады с давлением. Просила приехать, переживая, что больше нас не увидит. Это известие обеспокоило меня. Я предложила маме с Полиной поехать к бабушке. Обычно с их приездом состояние бабули улучшалось.
– А как же ты?
– Мама, я не ребенок. Разберусь с работой и приеду к вам.
Я не рассчитывала, что легко избавлюсь от Харитонова, и утром получила явное тому доказательство. Он приехал к моему дому и сделал звонок по телефону. Я не ответила, и тогда он написал сообщение, что находится под моими окнами, и если я не выйду, он будет сигналить до тех пор, пока не разбудит весь дом. Была суббота и у многих выходной день. В подтверждении его слов я услышала со стороны окон продолжительный сигнал.
Я вышла к нему. На мне было длинное синее платье с широкой юбкой и с пуговицами на груди, две верхних из которых расстегнуты. Короткий рукав позволял утреннему солнцу ласкать мои плечи теплыми лучами. На ногах белые босоножки, открывающие мой безупречный яркий педикюр, и в походке твердая поступь, какую я уже давно не чувствовала в своем шаге. Волосы я заплела в некрепкую косу, не успев собрать их в более замысловатую прическу, но в этой небрежности был особый шарм, в котором угадывалась свобода от чужого мнения. Я взяла свою сумку и рассчитывала, что после встречи с Харитоновым поеду на работу.
Машина Игоря находилась на небольшом расстоянии от подъезда, но из-за тонированных окон я не видела, сидит он в ней или куда-то отошел. Он поморгал мне фарами, давая понять, что находится внутри. Я обошла машину и приблизилась к его окну. Оно открылось.
– Сядь в машину, – сказал он.
Я усмехнулась. О, нет, он больше никогда не посадит меня в свою машину. Я слишком хорошо знала, что может там произойти, и не собиралась ему подыгрывать.
– Нет.
– Боишься?
– Зачем ты приехал, Игорь? Возвращайся домой к жене и сыну.
– Сядь в машину, я отвезу тебя на работу. Заодно поговорим.
– Я не буду садиться в твою машину. Мы поговорим здесь. Я ушла и больше не вернусь к тебе. Между нами все кончено.
Дверца машины открылась, и Игорь вышел ко мне. Я отступила на несколько шагов, боясь, что он схватит меня и увлечет за собой. Я вытянула руки ладонями вперед и попросила:
– Не приближайся, пожалуйста.
Харитонов послушно остановился.
– Лиза, это смешно. Два года тебе было все равно, женат я или нет, ты даже ни разу не спросила об этом. Почему это стало важно теперь?
– Потому что я устала от тебя, Игорь. И рада, что появилась твоя жена и расставила все по своим местам.
– Перестань, Лиза. Это ничего не меняет. Я никогда ее не любил, и этот брак… сам уже не помню, как попался на эту удочку. Вероятно, был пьян.
– Мне рассказали другую историю. А, впрочем, это неважно.
– Что бы она тебе не сказала, все ложь.
– Как ты можешь это утверждать, если не знаешь, о чем была речь?
– Я готов ответить на любой твой вопрос.
– Меня интересует только один. Помогал ли ты все эти годы своему сыну?
– Мы расстались с Катей почти четыре года назад. Кирилл тогда был еще младенцем. Он родился со светлыми волосами, и совсем не походил на меня. Я думал, она нагуляла его на стороне.
– Мальчик похож на тебя.
– Сейчас да, я вижу в нем свои черты. Я готов ему помогать, но это не значит, что я должен оставаться с его матерью.
– То есть ты все-таки его бросил?
– Я видел его месяц назад. Впервые с того момента, как мы расстались. Я узнал в нем самого себя в детстве, оставил ей денег, и купил ему все, что требовалось.
– Ты был в Питере?
– Да.
– Потрясающе, разговор окончен.
Значит, правда в ее словах была. Господи, что нужно этим мужчинам, почему они так непостоянны?
– Лиза, я ездил только для того, чтобы попросить у нее развод. Тогда и увидел Кирюху.
Развод? Что он хочет этим сказать? Ох, Лиза, не думай об этом. Ведь это не имеет никакого значения. Для чего бы это ни делалось, тебя это не касается.
– Мне все равно. Я для себя все решила. Я к тебе не вернусь. У меня тоже есть дочь, и я нужна ей.
Я развернулась, чтобы уйти, но он поймал меня за руку.
– Я не закончил.
– Я закончила, – вырвав свою руку из его цепких пальцев, сказала я.
– Ой, что делается! – услышала я за своей спиной. – Лиза, может помощь позвать?
Я обернулась к подъезду. Из
