Книга Дневник - Генри Хопоу

Как ошарашенный я вскочил и прыгнул в душевую. Меня окатил напор горячей воды, и через пару секунд я выскочил обратно. Этого было достаточно. Я был свеж. Все плохие мысли, что еще сидели во мне, вода смысла в сливное отверстие кабинки. Меня словно окунули в чан со святой водой, очищающей грешников.

Я стоял у входной двери, уперев руки в бока, и ждал возвращения новых знакомых. Они вернутся и увидят, что я полностью предался их образу и, возможно, смыслу жизни. Я хотел, чтобы они увидели во мне того, кто не боится перемен, не боится новых испытаний, уготованных судьбой. Но больше всего хотелось, чтобы Кью снова взглянула на меня, а я — на нее и ее брата с болтом между ног, пусть не таким привлекательным, как ее орган, но все равно интересным.

Не могу сказать точно, сколько я продержался в таком положении, но того времени хватило, чтобы надоесть.

Я снова подошел к окну и увидел все те же занятия на газоне, только теперь упражнения совершались сообща. Кью стояла на руках, Ар держал ее за ноги. Потом сменились. Еще раз. И еще.

Ты лежал на подоконнике и тоже мог это видеть.

Я ВИДЕЛ

Впервые за столь долгое время мне захотелось поделиться с тобой происходящим, хотелось вновь раскрыть тебя и вдохнуть аромат твоих выбеленных листов. Голой попой я сел на прохладный стул, положил тебя на стол и склонил голову.

Долго думал, с чего начать беседу, как далеко углубляться в историю и стоит ли вообще ворошить прошлое. Ответ пришел из ниоткуда: стоит!

Я потянул за уголок обложки, но так и не раскрыл, склоняясь к тому, что еще не созрел. Меня что-то останавливало. Возможно, кто-то. Может быть, ты. Может быть, я. Может, тусклая комната и слегка вибрирующий стол у окна. Если вибрация исходила не от тебя, если она вообще мне не померещилась…

ОНА БЫЛА

Я ЕЕ ТОЖЕ ЧУВСТВОВАЛ

Как будто землетрясение в пару баллов. До сих пор не смог понять, что же это было. Ты случаем не знаешь?

ДОМ ПРОТЕСТОВАЛ

ОН ЗНАЛ, ЧТО Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ

ПОКИНУТЬ ЕГО

И ты не справился. Дом оказался сильнее.

ТЫ ОКАЗАЛСЯ СИЛЬНЕЕ

Это к лучшему.

НЕ ДУМАЮ

Для письма в комнате было слишком темно. Мое никудышное зрение не хотелось садить еще больше. Я подошел к выключателю и надавил на кнопку. Единственная свисающая над столом лампа шаром осветила пространство вокруг себя, затемняя отдаленные углы. Освещения стало достаточно. Как только я сел за стол, лампа начала мерцать. Когда я дотронулся до тебя, стол завибрировал, а лампа потухла. Получается, это был не ты. Получается, я ошибался. Людям свойственно ошибаться.

Лампа вновь зажглась, как только я вернул тебя на подоконник. Ее мощность будто возросла вдвое, а свет из теплого стал холодным. Из желтого — бело-лунным. Я снова положил тебя на стол, и лампа вновь потухла. На третий раз твоих перемещений я догадался, что лампочка отказывается светить на тебя.

Ту же операцию я проделал с первой попавшейся книгой из сундука. На нее лампа светила так же ярко. Продолжала светить, даже когда выключатель разомкнул цепь. Чудо! Получается, дом (или лампа) настаивал, чтобы я отложил письмо и взялся за чтение. И я взялся.

То была запылившаяся книга в твердом переплете с черной обложкой. Ярко-белыми буквами на ней почти светились имя автора и название: Тед Мортен, ТАМ. Между ними — ярко-белый гроб с сиянием по контуру, будто нимб святого.

С книгой я покончил за полчаса. Не из-за небольшого объема, не из-за частично вырванных страниц, не из-за скорости чтения, которое вряд ли можно назвать скоростным. Я лишь прочитал первый ее абзац, а дальше пролистал от корки до корки, поскольку уже на втором абзаце обнаружил обведенные карандашом слова. Мне не пришлось углубляться в чтение, нырять в книгу с головой: основные тезисы и мотивирующие слова выделялись на общем фоне. Некоторые, самые весомые, были обведены дважды. Единицы — трижды.

«Испытание заканчивается ТАМ, где начинается новое». «ТАМ нет горя, как нет и радости…» Эти и многие другие тезисы полностью раскрывали идею Теда Мортена. Весь смысл заключался в том, что человеческая жизнь — малая часть жизни души, заключенной в его теле и голове. «Р — разум…» Разум, со слов Теда, продолжает и продолжает существовать триллионы миллионов лет. Чтобы познать все тайны мироздания, нужно прожить все циклы не только во плоти, но и извне. В «ТАМ» Мортен рассуждает, что ТАМ — пусть на обложке и красуется белоснежный гроб — есть не только загробная жизнь — если она может называться жизнью, — но и зазагробная, и зазазазазагробная. Названия тем жизням человечество еще не придумало. Те жизни знакомы лишь ТЕМ, кто ТАМ или побывал, или существует.

«Странная книга, — думал я, когда клал ее обратно к куче таких же книг — в сундук. — Интересно, эти такие же? А чего, собственно, мучать себя догадками?» Не особо выбирая, я взял ту, на которую просто упал взгляд.

«Возрождение» Стивена Кинга теперь лежало на столе. Лампа светила в прежнем режиме. На обложке: дом, сильно похожий на тот, в котором я смотрел на книгу; в дом била молния.

Я открыл книгу, а вместе с ней открылась входная дверь. В комнату вошли Ар и Кью. Голые и потные.

— Хорошо позанимались…

— Точно, Кью. Я словно заново родился… почти родился. — Ар широко зевнул. Зевнула и Кью. И я. — Что-то я подраскис. Приму душ. Душ все исправит.

— Только после меня. — Кью хохоча забежала в душевую кабину и закрылась. Хохот растворился в журчании воды. Стекла запотели. Запотели и линзы моих очков.

— Что ж… — Ар пожал плечами. — Она оказалась проворнее. А ты, я смотрю, более-менее обосновался?

— Примерно, — ответил я.

— Ничего, привыкнешь. Мы тоже долго привыкали и в конце концов приняли этот дом, это место.

— Вы давно здесь живете? — спросил я, стараясь смотреть только ему в глаза, пока периферийное зрение тащило взгляд точно под его пупок. Всеми силами старался показать, что мне до чертиков на его наготу. И на наготу его сестры.

— Эм… — задумался он, посмотрел на лампу накаливания и с усмешкой спросил: — А какое сегодня число? И какого месяца? Да, и год какой?

— Не знаю. — «Должно быть второе мая, если время не сыграло со мной злую шутку, пока я спал в кузове грузовика». — Год точно двадцать второй.

— Ничего себе! Двадцать второй?!