людей. Он словно разорвал свою грудь и показал мне на мгновение свое ярко-алое, полное огня сердце. Что бы он теперь ни говорил, я буду знать, что он настоящий. И его открыла я.
- Знаешь, - сказала я, чтобы скрыть неловкость, - пойдем в спальню, а то простудимся.
И высвободившись, пошла первой, Генрих нехотя пошел за мной.
В спальне мы остановились перед кроватью.
- Если мы могли спать вместе на тесной лежанке, то сможем и на кровати поместиться? – спросила я.
Король сделал неопределенное движение, словно собирался выйти.
- Останься. Пожалуйста.
Он застыл, поднял на меня недоумевающий взгляд. Впервые я заметила, янтарные всплески в его темно-карих глазах.
- Мы же друзья, правда? – спросила я.
У него явно отлегло от сердца, и он кивнул. Мы разошлись на мгновение, чтобы переодеться в сухое, а потом чинно улеглись на кровать с разных сторон. Между нами только меча не хватало для более лубочного изображения нашей невинной совместной ночевки.
Я улыбнулась, повернулась на бок и уснула, весьма довольная собой.
Посреди ночи я сквозь сон поняла, что лежу совсем рядом с Генрихом, положив руку ему на талию. Его древесно-пряный запах сносил мне голову даже во сне. Я никогда не думала, что естественный запах человека может быть приятнее любого парфюма. От него было тепло. И мне совершенно не хотелось отодвигаться. После того, как он раскрылся, Генрих стал мне как родной. Я зарылась носом в его плечо.
И тут почувствовала его прикосновение. Нежно, едва касаясь, Генрих погладил брошенную на него руку. И глубоко вдохнул. В тишине я слышала быстрое, громкое биение его сердца. И начала понимать, что мое сердце набирает ритм, чтобы сравняться с ним. По позвоночнику прошелся огненным дыханием жар, ладони закололо. О нет… только не это… не сейчас…
Магия, которая все эти дни прекрасно себя вела, потому что я расходовала ее с больными, вдруг накопилась снова в теле.
- Эллен, - тихо позвал король, видимо, почувствовав магию.
- Может, само пройдет, - шепнула я, чуть отодвигаясь.
- Давай помогу? – предложил Генрих.
При воспоминании о его крепком объятии, я уже хотела согласиться, но потом вспомнила остальное и отказалась от этой мысли.
- Тебе завтра контролировать летательные машины маэстро Фермина, - напомнила я. – А ты потеряешь силы.
- Тогда пойдем на балкон, научишься управлять дождем, - предложил король.
За окнами по-прежнему шумела гроза.
- Мне страшно, - призналась я.
- Мне тоже, - ответил честно Генрих. – Но тебе нужно учиться. И лучше со мной, чем одной.
Я нехотя села на кровати. Вылезать из тепла не хотелось, но меня уже сильно потряхивало от магии. Взяв короля за руку, я вышла на балкон. Было темно, по нам бил дождь. Я сосредоточилась и раздвинула пелену воды над нами. Словно отодвинула дождевые потоки в сторону.
- Молодец, - похвалил король. – Попробуй сформировать большие капли.
Приободренная, я постаралась сформировать в голове правильную мысль-импульс. В следующий момент вокруг нас застучал град.
- Не совсем то, но это потрясающий результат, - руки короля вдруг обвили меня за талию и прижали к его теплому телу.
По спине пробежал сильнейший разряд, вводя меня в то состояние возбуждения, которое раньше я испытывала только с Михаилом. Генрих говорил мне на ухо, его борода ласкала мне шею. Все точки наших прикосновений стали яркими и от этого болезненно-приятными. Я вдруг поняла, что испытываю к королю влечение.
Это осознание меня сильно испугало. Я потеряла концентрацию, град вдруг полетел на нас со всех сторон, я пыталась вернуть дождь, но вместо этого застонала, когда в ключицу вонзилась ледяная острая градина. Генрих молниеносно оттащил меня назад в спальню и закрыл створки, град бил его по лицу и телу, но ему удалось захлопнуть дверцы. А потом пассом он оградил дверь от атаки града.
Я с ужасом зажимала ранку на ключице, из которой сочилась кровь. Король шагнул ко мне, его лоб был рассечен в двух местах. Он отодвинул руку, осмотрел ранку.
- Царапина, заживет.
Я растерянно шагнула мимо него к балкону и превратила ледяной град обратно в дождь. После этой манипуляции, магия схлынула из моего тела. А влечение к Генриху не прошло. Я повернулась к нему и посмотрела новым взглядом. Я была слепа до этого и прозрела? Или обманывала себя, желая заполучить дружбу Генриха в то время, как подсознательно тянулась к нему за другим? Приложив полотенце к его лбу, я протерла кровь, но застыла, разглядывая заново черты его лица.
Генрих заметил мой пристальный взгляд, мягко накрыл мою руку с полотенцем своей ладонью и снял с себя. Отбросил полотенце в сторону.
- Все в порядке? – я уловила легкое движение на лбу, словно король пытался нахмуриться.
- Да.
Мы снова легли, но осознание того, что я могу испытывать желание к королю настолько меня ошарашило, что я проворочалась до рассвета, размышляя, считается ли это за измену жениху, сколько мне еще тут находиться, как скрыть это от Генриха, как потом смотреть в глаза Мише.
Но потом все-таки заснула.
Утром я решила, что все это было наваждением магии, что, конечно же, никакого влечения не было, что я просто испытала сильную симпатию к Генриху после его откровения. Это меня сильно успокоило, но все же, я решила пропустить вылет Генриха и летательных машин. Я теперь стеснялась посмотреть на короля, словно он мог догадаться о моих ночных мыслях и желаниях. Лишь мельком увидела мелькнувшие над палатками тени, бесшумные и быстрые.
Лучше дождусь его возвращения и проверю. К вечеру я буду уже поспокойнее и посмелее.
Но король и летчики из разведки не вернулись.
ГЛАВА 45
Днем я обедала под небольшим навесом вместе с женщинами, которые ухаживали за ранеными. Я стала замечать, что ко мне люди относятся очень хорошо и по-доброму, было приятно пообщаться с моими помощницами не только о ранах и больных. Сама того не замечая, я время от времени бросала взгляд на горы, ожидая, что вот-вот вернутся король и самолеты.
Завершив обход после обеда, я пошла к замку. Снова собирался дождь, небо стало серым и мрачным. Здесь это было привычно: днем стояла обычно теплая и солнечная погода, а ночами часто случались грозы и лили дожди.
Крики и испуганный визг заставил меня обернуться. С гор стремительно приближалось черная лавина, вскоре послышался грохот. Все
