Бесят твои выдержка и самоконтроль. Твоя спокойная исполнительность. А больше всего их расстраивает, что, когда они говорят, что ты всего добился только благодаря отцу, то сами знают, что ошибаются. Как бы то ни было... Сейчас меня больше волнует не то, что подумают об этом люди в казармах. А то, как к этому отнесутся все остальные.
— Сэр? — непонимающе переспросил Персиваль.
— Сейчас мне нужны не твои умения. Мне требуется твоё имя.
Он сделал паузу, вероятно увидев, как лицо Персиваля искривилось. Только что генерал напомнил о том, с каким пренебрежением солдаты относились к успехам Персиваля, оправдывая их известностью Болло старшего. И Персиваль действительно многое делал, лишь бы все перестали видеть в нём тень отца. И всё же... Это был шанс вернуться на службу. Лучший и, скорее всего, единственный.
— Да, ты всё правильно понял, — сказал наконец генерал. — Мне не нужен солдат. Мне нужен Болло. Знаменитость с известным именем. Красивая заплатка на израненном мундире армии.
— Дело в празднике в честь Спуска, сэр? — Персиваль и сам удивился ледяному спокойствию своего голоса.
Генерал медленно кивнул.
— Прежде всего, в приближающемся празднике. Подполковник Орсел выбрал очень неудачный момент для смерти, так что мне приходится действовать быстро.
— Никогда не будет удачного момента, — заметил Персиваль.
— Ты прав. Но вот неудачных всегда будет полно. И сейчас один из них. Я должен действовать молниеносно. Должен дать отпор независящим от меня обстоятельствам. И мне нужен козырь. Ты обладаешь подходящими качествами. Твоё назначение успокоит людей. К тому же, у меня наконец-то будет свой человек в полиции, которого одобрит остальное командование. И даже из этой дерьмовой ситуации, я смогу извлечь выгоду для города. Объединить флот и армию.
— Но... Я не политик, сэр, — вставил Персиваль, заставив генерала сильнее нахмуриться. Поэтому добавил: — Я — солдат.
— И в других обстоятельствах, это бы имело значение. Как я и сказал, всем нам порой приходится делать выбор. И я сильно рискую, ты прав. Ты не получил бы эту должность, если бы не погиб подполковник Орсел. И... если бы ты не был нужен лично мне. — Даунстренд посмотрел в глаза Персивалю. — Я хочу, чтобы ты запомнил это. Мне нужен человек, который будет выполнять мои приказы. Нет. Не человек. Мне... нужен цепной пёс.
Персиваль вздрогнул. Но не от страха. От возбуждения, горячими молниями разбежавшегося по телу.
— Вчера ты проявил себя. Но я не уверен, было ли это из верности или из страха. Мне не нужен пугливый щенок. Мне нужен зверь, способный вцепиться моему врагу в горло, по одной моей команде. Без возражений. Без вопросов. Так что я должен спросить. Почему вчера ты пошёл против своего подполковника?
Персиваль вздрогнул. Его до сих пор мучило случившееся накануне в казармах. Столько разных вопросов он задавал себе всю ночь и утро. Столько вопросов, ответы на которые так и не мог найти. Но вопрос, заданный генералом Даунстрендом, не был одним из них. Наоборот — только лишь на него Персиваль и знал, как ответить:
— Я сделал это потому, что таков был приказ. Сделал это потому, что именно так меня воспитал мой отец. Сэр.
Генерал какое-то время смотрел на него. Затем вздохнул и откинулся в кресле.
— До праздника в честь Спуска остаётся ещё несколько дней, — сказал он. — Так что не поднимай шум из-за своего назначения, пока всё не случится официально. До того момента у меня будет для тебя задание. Можешь считать его проверкой. Вчера случилось кое-что ещё. В порту у меня пропал груз. Нет, не так. Этот груз у меня украли. И я хочу, чтобы ты нашёл вора. Хочу, чтобы ты сделал это быстро. И тихо.
— Я... — Персиваль не знал, что ответить. Так что выпалил привычное: — Сделаю всё, что в моих силах.
— Хорошо, — кивнул генерал. — Отправляйся в порт утром. Когда вернёшься, надеюсь, твой кабинет уже освободят. А пока отдохни и приведи себя в порядок. Я не хочу, чтобы кто-то ещё встретил тебя... в таком виде.
— Есть, сэр. — Персиваль с силой дважды ударил себя в грудь, отдавая честь. — Так точно, сэр.
Генерал вздохнул, а затем подвинул к себе одну из кип бумаг. На Персиваля он уже не смотрел. Лишь приподнял руку и махнул ему в сторону двери:
— Свободен, — приказал он так, как приказывают псу.
Персиваль развернулся и вышел обратно в оживлённый коридор третьего этажа казарм. Вышел... подполковником армии Иль’Пхора.
Он был смущён, сбит с толку. Но зверь внутри него ликовал.
Глава 16. По заслугам. Часть 2
Персиваль вышел на улицу и на несколько секунд зажмурился от зависшего над крышами яркого солнца. Словно кто-то подал на него больше мощности, и оно, как всегда скрытое за облаками, походило на жёлтую, застывшую в сером дыму вспышку от взрыва. Ветра не было. Тёплые лучи щекотали кожу. Будто бы лето, сдавшее позиции раньше времени, ринулось в последнюю отчаянную атаку, пытаясь отдать людям остатки тепла. Но Персиваль знал, что оно проиграет. Проиграет, когда остров неизбежно опустится ниже, к воде, и дни станут холоднее, даже в самую ясную погоду.
Персиваль ощупал карманы штанов. Хотелось курить. Табак не требовался лёгким — Персиваль вообще никогда не признавал зависимости и мог не курить днями и неделями. Но сейчас ему хотелось остановиться на мгновение и привести в порядок мысли. Однако сигареты, если и остались у него после путешествия, были в мундире. И прежде, чем он собрался стрельнуть одну у группы юнцов, крутящихся возле штабной задымлённой курилки, увидел идущих к нему людей.
Его обуяло странное чувство. Персиваль всегда ощущал себя частью армии, и это приносило иллюзию комфорта. Порой ночевать в казармах или в тесной, вонючей каюте ему было спокойнее, чем дома в кровати с женой. Но видя сейчас спешащих к нему солдат, он понимал, что ничего хорошего от них ждать не стоит.
Странно. Он ведь всегда любил одиночество. Считал, что любой человек остаётся один в той или иной мере, как бы близко не подпускал к себе других людей. Но было неприятно осознавать, что теперь сразу две семьи отвергали его. Выхаркивали, как выхаркивают слизь, застывшую в носоглотке во время болезни.
Присмотревшись, он узнал одного из трёх человек, направлявшихся к нему. Сержант Брит Юнреган. Смешливый, краснощёкий, слегка
