по улице.
Ей нравился Кирият, живой, постоянно растущий город. Он быстро сбрасывал с себя груз невзгод и залечивал раны. Теперь уж, пройдя по улице, не сразу и заметишь, что недавно здесь бушевали пожары, уничтожившие почти весь срединный круг. А уж чем дальше от него, тем радостнее становилось. Отгоревались люди — теперь и дальше жить можно.
Распахнутые ворота впустили Младу на пристань. Она быстро прошла по деревянным причалам, слушая плеск воды под ними. Прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, отыскала взглядом полосатые паруса и прибавила шагу. Горожане и чужеземцы, приплывшие в Кирият, сновали кругом — только и знай, уворачивайся от плеч, ноги береги, чтоб не отдавили, да следи, чтобы не ударили по голове тюком или ящиком.
Ловко миновав толчею, Млада вышла к драккарам. Вереги уже погрузили на борт всё, что нужно было, и теперь ожидали приказа отплывать. На берегу конунг Ингвальд прощался с князем Кириллом и его молодой боярышней, которая вот-вот должна была стать княгиней. Оставаться на свадьбу вождь верегов не стал, хоть правитель его и уговаривал. Не смог, знать, до конца простить скверного случая с дочерью, отданной тому в жёны. Но авось всё со временем уляжется да сгладится между двумя мудрыми мужами. Главное, что страшного разлада так и не случилось.
Здесь же, чуть в стороне, стояла и Ведана. Она тоже собралась отплывать, да только с миртами — обратно в Верхнюю Мелинку. Сказала, мол, не всему ещё научилась, чему могла. Мудрость Велесова неисчерпаема, как и его знания. Глядишь, к следующему лету станет сестра лекарем получше самого Лерха. Вот уж тот негодовать станет!
Князь издалека заметил Младу и улыбнулся, повернувшись к ней. Тронули душу его тепло и признательность, пробежали внутри мягкой волной. Она продолжала чувствовать его по-особому, всё ж одна, сильная, кровь в них течёт. За многое её винить надо, но и благодарить есть за что.
Млада подошла, кивнула Ингвальду. Тот тоже наклонил голову почтительно, как равной. Конунг сам седмицу назад позвал её плыть с верегами на Медвежий утёс, послужить ему до поры, другие края повидать. И она согласилась, хоть и привязана оказалась к Кирияту. Но в северных землях она ещё ни разу не бывала — чего ж не посмотреть одним глазком?
Боярышня Заряна тоже одарила Младу тёплой улыбкой — и отошла, давая возможность с Кириллом попрощаться.
— Когда ж тебя обратно ждать? — князь глянул вдаль, показалось, через всё озеро. — Я не согласен конунгу тебя насовсем отдавать.
Млада коротко обернулась на один из драккаров.
— Как по следующей весне лёд сойдёт, стало быть, вернусь.
— Смотри, не вернёшься, придётся кметей отправлять, чтоб силой привели, — он лукаво улыбнулся.
— Да тебе уж, княже, не до того станет. Наследника растить будешь, — Млада кивнула на Заряну.
— Ничего, я не забуду твоё обещание.
Она не стала ничего отвечать. И сама не знала, как всё к следующему лету сложится. Вспомнит ли что-то, найдёт ли утерянную связь со своей канувшей в небытие прошлой жизнью. А там и видно станет.
Млада коротко сжала локоть Кирилла. И повернулась к подошедшей Ведане. Они не стали ничего друг другу говорить: много за последние дни было говорено. Второй раз она теряла сестру и второй раз пыталась привыкнуть к мысли о том, что она у неё всё же есть. Но серебряный знак Рода на шее нынче не даст о том позабыть.
Млада просто обняла её, погладила по волосам, заплетённым в две косы, и развернулась уходить — ещё разреветься не хватало! Кажется, раньше, она не умела плакать. Да и нечего учиться.
Она вошла по сходням, ловя на себе изучающие взгляды верегов, остановилась у носа, устремив взор на север, куда предстояло плыть. Пряный ветер пронёсся над гладью озера, пошевелил, будто проверяя, снасти. Отгремели последние команды на верегском, взметнулись у покрытых щитами бортов вёсла и с плеском опустились в воду. Палуба под ногами качнулась и драккар тронулся прочь от берега.
Разметало выбившиеся из косы пряди. Млада смахнула их с лица и вдохнула всей грудью, сжав крепче рукояти Призрака и скрамасакса.
— Что же ты кнезу сказала? Вернёшься? — прозвучал за спиной голос с верегском акцентом, и Хальвдан встал близко-близко, оглядывая её чуть искоса.
Млада повернулась к нему и пожала плечами.
— Так то ж не от меня зависеть будет, — вздохнула нарочито тяжко. — Коль ничего на Утёсе не удержит, так и вернусь. А конунг, он ведь словами мягко стелет.
Верег сдержанно улыбнулся. Поговаривали, Ингвальд Младу на север позвал не столько для того, чтобы её воинские умения оценить, сколько, чтобы заманить туда Хальвдана. Она охотно в это верила, а потому легко сносила недоверчивые взгляды других верегов и брата воеводы — Сигнара, который плыл сейчас на втором драккаре.
— Ты Ингвальда осторожно слушай, — чуть помолчав, усмехнулся Хальвдан. — Он многое повидал, много лет правит и голову морочить горазд.
Млада снова на него взглянула, чувствуя, как теплеет внутри. Верег щурился на солнце, и его синие глаза, ловя блики от воды, казались ярче неба над головой. Все твердили, что их с воеводой последние седмицы многое связывало. Она не помнила ничего, но день ото дня всё чаще чувствовала, как память тела подсказывает, что так и было. Словно оно ещё хранило прикосновения его рук.
— Что мне конунг, — хитро улыбаясь, Млада посмотрела на проплывающий вдали берег. — Ты же обещал, что всё мне вспомнить поможешь. Вот узнать хочу, как ты это делать собрался — потому и согласилась в ваши края плыть.
Хальвдан задумчиво поднял левую руку и пошевелил пальцами — они ещё плохо слушались, но дело шло на поправку. Он встряхнул кисть и опустил её на оголовье секиры. Чуть помолчал и произнёс загадочно:
— Первым делом, как доплывём, мы устроим с тобой поединок.
Млада хмыкнула.
— Справишься, воевода?
Тот уверенно кивнул.
— А то как же. Справлюсь. И теперь не буду столько лун тянуть…
Млада вопросительно на него глянула и почувствовала, как его пальцы скользнули по ладони. Так коротко и легко, что можно было подумать, будто и вовсе померещилось. И почему-то захотелось продлить это прикосновение.
Они с Хальвданом замерли, просто глядя вперёд, и, верно, каждый из них думал сейчас о том, что с ними будет дальше.
Слышался мерный плеск вёсел и разговоры верегов. Солнце совершало свой путь по небосклону, воды Нейры наполняли озеро, как предназначено природой. Всё шло своим чередом из века в век. И Младе предстояло пройти ещё один путь, наполнить опустевшую жизнь новым смыслом. Она надеялась,
