Книга Наследие предков - Даниэль Зеа Рэй

были колонизированы три планеты в других Солнечных системах: Пеленея, Нирена и Фелерина. Согласно сохранившимся записям бортового компьютера одного из кораблей, на котором другие люди прибыли на эту планету, мы покинули орбиту Пеленеи в 3261 году, то есть, практически разу после моего рождения. Люди, вылетевшие сюда, были участниками программы колонизации и должны были заселить эту планету. Предки назвали ее «Тенова» или «Терра Нова», то есть «Новая Земля». В путешествие, длиной в шестьдесят семь лет, отправились около ста пятидесяти тысяч человек, — Аврора улыбнулась и взглянула на мужа. — Меня погрузили в камеру гибернации, когда мне исполнилось семь. Тогда вахта моих родителей закончилась, и они уснули вместе со мной. Шестьдесят лет в камере гибернации… Когда мама разбудила меня, я едва ее узнала. Помню, что у меня жутко болела голова. Я не знаю, что происходило вокруг, но понимала, что это нечто нехорошее. Меня и других детей держали взаперти. Мы играли друг с другом, те, кто постарше, пытались выбраться на волю и узнать, что происходит. Свою мать я видела редко: она заходила проведать меня один раз в день, отец заглядывал ко мне еще реже. Не знаю, сколько времени мы провели взаперти. Может, месяц, может два… Помню день, когда всех нас собрали вместе и сопроводили в зал совещаний. Там мы увидели своих родителей и обрадовались, поначалу. Но затем слово взял один из руководителей колонистов, и вся радость сошла на нет. Я не помню, о чем говорил тот человек. Но собственный страх, который испытала, когда в огромном зале повисло молчание, засел в воспоминаниях прочно. Я взглянула на отца — он стоял рядом с человеком на трибуне — и даже хотела поднять руку, чтобы он заметил меня, но в той абсолютной тишине я боялась пошевелиться. А потом кто-то закричал, и через минуту я оказалась лежащей на полу. Люди бросались друг на друга, словно звери. Не знаю, сколько длилась потасовка. Меня вытянул оттуда какой-то парень. Оставил на полу в коридоре и приказал тихо сидеть. Больше я того парня не видела. Потом меня заметила какая-то женщина. Кажется, она узнала меня и сказала, что отведет к матери. Я вопросов не задавала. Молча поплелась за ней. Эта женщина провела меня в какой-то отсек, где были еще дети. Моей матери там не было. На меня, как и на других, надели скафандры и повели дальше. Я не знаю, что двигало теми людьми. Наверное, они хотели спасти нас, своих детей. Помню, как мы остановились перед последним шлюзом. Двери распахнулись и яркий солнечный свет ослепил всех нас. Мы бросились наружу. Мы оказались посреди пустоши. Бежать в скафандре было неудобно. Я задыхалась, а кто-то, сзади, все время подгонял вперед. Не знаю, сколько времени прошло. Много. А потом все остановились. Они поняли, что солнце что-то заслонило. Очертания горизонта размылись и там, вдалеке, поднялась сплошная стена пыли.

— Буря… — произнесла Терра.

— Я не знала, что такое «буря», — вздохнула Аврора. — Но, наверное, это знали те, кто увел нас с корабля.

Аврора замолчала. Терра медленно подошла к ней и присела рядом.

— Вы не успели вернуться на корабль, — произнесла она.

— Нет, — прошептала Аврора, поворачиваясь к ней.

— Как же ты пережила бурю?

— Не знаю. Помню, скалы какие-то. Я вроде к ним побежала и в ущелье забилась. Потом темнота. Когда я пришла в себя, лежала на земле посреди пустоши. Думаю, меня спас скафандр.

— Скафандр? — переспросила Терра.

— Защитный костюм, — усмехнулась Аврора. — В общем, скафандр меня спас. Спас и забрал мою жизнь одновременно. Что-то пробило дыру в экране моего шлема. Спустя несколько часов меня обнаружил поисковый корабль. Поначалу, меня хотели поднять на борт, но когда увидели, что экран моего шлема пробит, приказали мне оставаться на месте и улетели.

— Как это, улетели… — не поняла Терра.

— Они бросили меня в пустоши. Оставили умирать.

— Постой! — воспротивилась Терра. — Может, они просто полетели за помощью?

Аврора с прискорбием улыбнулась:

— Я тоже так думала. С наступлением ночи я поняла, что никто за мной не вернется. Терять было нечего: я встала и пошла, куда глаза глядят. К утру я добрела до высокой металлической стены. Замерзшая, уставшая, я рухнула на колени перед ней и стала ждать. Я понимала, что люди за стеной знают о моем приходе. Понимала, что вряд ли они оставят меня умирать. Ведь одно дело бросить ребенка в пустоши, и совсем другое смотреть, как этот ребенок умирает у них на глазах. Солнце начало клониться к закату, когда ко мне вышли люди в скафандрах. Они попросили меня раздеться и назвать свое имя. Джослин Миневра выполнила приказ. Они осмотрели меня, взяли кровь на анализ, оставили мне воду, еду, и ушли. С наступлением ночи, они вернулись за мной. Сказали, что проводят меня в специальный отсек на «обеззараживание». Я не сопротивлялась. Пыталась расспросить их о том, что произошло. Просила найти моих родителей. Но в ответ одно молчание. Меня проводили в шлюз «дезинфекции». Раздели догола. Сначала сами мыли, затем побрили голову, а потом провели в другой отсек, где я мыла себя сама. Мне принесли чистую рубашку и проводили в комнату с зеркальными стенами. Ежедневно у меня брали кровь на анализ, клеили ленты липкие на кожу, кололи иголками и просили писать только в их баночки. Так прошло около недели. Я все просила привести ко мне родителей, но все они будто не слышали меня. А потом ко мне пришла женщина. Она отличалась от остальных. На ней не было скафандра и это поразило меня. Женщина вела себя свободно. Погладила меня по щеке и присела на мою кровать. «Ты уже взрослая девочка, Джослин. И мне придется поговорить с тобой, как со взрослой девочкой». Кэтрин — женщина представилась этим именем — сказала, что новая планета не приняла нас с распростертыми объятиями. Люди стали болеть неизвестным заболеванием. Началась эпидемия. И теперь Кэтрин не знает, как им всем помочь. Я спросила у Кэтрин, где мои родители, но она проигнорировала мой вопрос. Тогда я заревела. Я поняла, что моих родителей больше нет. Кэтрин молчала и ждала, когда же я, наконец, успокоюсь. Потом она уговорила меня поесть и ушла. Больше Кэтрин я не видела. Спустя неделю меня навестила другая женщина. На ней тоже не было скафандра. Она сделала мне укол, после которого меня стало клонить в сон. «У меня нет лекарства от неизлечимой болезни», — произнесла она. «Ты не больна этой болезнью. Мы приняли решение спасти всех, кого еще