не будет об этом.
Гейб сжал трубку и подумал бросить ее.
— Чушь.
Джордан перешла на шепот.
— Она напугана, Гейб. Что-то не так. Думаю, тебе стоит ее выслушать. Я все время буду рядом.
— Это ее работа — выглядеть напуганной, — огрызнулся Гейб. — Когда ей это нужно.
— А моя работа — различать, врут ли мне. Хочешь совет? Тебе стоит прийти сюда. Разобраться, что происходит. Мне она ничего не расскажет. — И тут Джордан повесила трубку. Любит, когда ее слово — последнее.
Гейб посмотрел на телефон: в трубке раздавались далекие гудки. Вздохнул и положил ее на рычаг. Не сказать, что Джордан его убедила, но он знал, что та не будет его дурачить. Ему было плевать, что Таня напугана. Но в голосе самой Джордан звучал страх, и его это обеспокоило.
Он натянул чистый свитер, ботинки, накинул пальто и вышел в холодную ночь.
***
Из дома, в котором жил Гейб, вышел человек — Джош выпрямился на сиденье своей машины и поднес к глазам бинокль, чтобы получше его рассмотреть. Даже в тусклом свете фонарей он узнал бы широкоплечую фигуру Гейба.
Джош крепко сжал бинокль.
— Не надо со мной так, — пробормотал он и принялся убеждать себя, что это не то, о чем он думает: Гейбу, возможно, просто нужно пройтись, чтобы выветрить лишний адреналин после перестрелки в конспиративной квартире. Только вот...
Только вот Джош его видел. Видел в подвале. После того, как помог Дому сопроводить Соколова в безопасное место, он вернулся внутрь через подвальную дверь, надеясь напасть на кагэбэшников наверху. Но вместо этого увидел Татьяну Морозову. И Гейба, опустившего пистолет, объяснявшего сотруднице КГБ, что перебежчик скрылся.
Увидев это, Джош ощутил, что его мир сузился до точки.
Гейб быстро выскочил на улицу, засунув руки в карманы, пригнув голову. Джош уже собирался включить двигатель и уехать. Гейб ведь его напарник. А напарнику нужно доверять.
Но сомнения засели у него в груди, как последствия тяжелого гриппа.
Джош выскользнул из машины, стараясь не шуметь. Гейб ушел вперед, так что все это уже и не так важно. Все-таки он — профессионал, владеет теми же приемами слежки, что и Джош. Но и Джош не хотел, чтобы его заметили.
Он отставал от Гейба на несколько шагов, ступал мягко и быстро. Гейб не медлил, не делал внезапных поворотов, не исчезал на какой-то извилистой дорожке. По правде, Джош очень скоро понял, куда направляется Гейб: в бар «Водолей». Даже несмотря на темень, он узнавал здания в этом квартале, и очень скоро бар появился впереди: его окна светились золотом в ночи.
Что это? Гейб просто пришел выпить после кошмара, которым обернулась операция по спасению?
Гейб постучал в дверь, и Джордан открыла, будто ждала его. Гейб исчез внутри. Джош подошел ближе. Он просто хотел убедиться, что его подозрения — чистая паранойя, абсурдная и безосновательная. Бочком подобрался к бару и, не останавливаясь, проскочил мимо окон. Заглянуть внутрь оказалось несложно, ведь в помещении горел свет, а снаружи было очень темно.
Но увидев, кто внутри, Джош окаменел. Не только Гейб пришел туда за выпивкой.
Его ждала Татьяна Морозова.
***
Окна бара «Водолей» светились, будто Джордан еще принимала посетителей. Однако дверь была заперта, и Гейбу пришлось постучать, а затем сунуть руки в карманы, чтобы согреться. Спустя несколько секунд дверь открылась, и Джордан вздохнула, увидев его.
— Она тебя ждет.
Шагнула в сторону, Гейб вошел. Пол сверкал, стулья стояли на столах вверх тормашками. Таня ждала в полукабинете в дальнем углу зала, попивая пиво. Она смотрела на него, с ужасом распахнув глаза, вся залитая золотистым светом.
— Какого черта тебе нужно? — спросил он.
— Ты из Пламени.
Это было последнее, чего ожидал Гейб. Он обернулся на Джордан, чтобы посмотреть, что она думает об этом безумии. Но Джордан исчезла.
«Я все время буду рядом» — чтоб ее.
— Она обещала мне, что оставит нас наедине.
Гейб снова повернулся к Тане, которая смотрела на него, не оставляя бокал с пивом.
— Я не собираюсь с тобой это обсуждать, — рявкнул Гейб и на мгновение снова вернулся в подвал убежища, когда готовился выстрелить Тане в сердце. Он не смог заставить себя это сделать. Только не после беседы с Алистером, только не тогда, когда она на него смотрит. Боже. Он никогда не позволял сентиментальности взять над ним верх в работе.
— Ты солгал. — Танин голос звучал насмешливо, нараспев. — Ой, голова болит, ой, давай вызовем голема. — Пауза. — Все это время ты знал.
— Я понятия не имею, о чем ты. — Гейб пересек зал. Таня не спускала с него глаз. Он сел в полукабинете напротив нее. — Ненавижу эту магию. С какого перепугу я из Пламени?
Танин страх исчез.
— Тогда ты дурак, — сообщила она ему, — и не видишь человека из Пламени прямо у себя под носом.
Гейб закатил глаза и откинулся на сиденье.
— Мои люди верные, — ответил он. — У меня нет шпионов в команде. Мне жаль, что у тебя в КГБ иначе. — Помолчал. — И мне жаль, что ты не получила своего, — добавил он язвительно. — Соколов в безопасности, и вся эта волшебная чепуха не убедит меня отдать его тебе.
Танины глаза заблестели.
— Я не говорила, что в твоей команде русский шпион, болван. Один из твоих состоит в Пламени. Речь не о том, чтобы вернуть Соколова русским или Льду. Ты вообще меня слушаешь? — Она отхлебнула пиво.
Внезапно Гейб уже не был в себе так уверен.
— Дело не в противостоянии России и Запада, — зашипела она. — Ты знаешь, что перебежчик — Носитель. Я не собираюсь отрицать, что это КГБ приказал мне напасть на вашу конспиративную квартиру. Но теперь я прошу твоей помощи. Не как шпион, а как волшебница Льда.
Комната закружилась. Гейб взял Танин полупустой бокал и сделал долгий глоток. Таня не возражала.
— Блядь, — проговорил он, оторвавшись от пива.
Нет, в его команде не было предателя. В этом он уверен. Но мог ли он быть уверен в том, что кто-то не состоял в Пламени? Он не так много знал о магии.
— Блядь, — повторил он, на этот раз мягче.
— Да, — откликнулась Таня.
Их взгляды встретились.
— Ты ведь хочешь превратить его в сосульку?
