— Она прекрасно плавает, — объявил он наконец, — и опытная морячка.
Джордан едва подавил боль, внезапно ударившую в сердце.
Но Рой вздохнул.
— Я хотел бы вспомнить что-нибудь еще, но Джил никогда ничего о себе не рассказывала, а я слишком любил ее, чтобы проверить досье. И не испытывал никакого любопытства. Когда женщина так заколдовала тебя, становишься слепым. И видишь только то, что на поверхности.
— Понимаю, — нахмурившись, кивнул Джордан.
Мужчины встали и пожали друг другу руки.
— Если сумеете вспомнить еще хоть что-то, самую малость, звоните по этому телефону. В любое время дня и ночи.
Джордан отдал Рою карточку со своим личным телефоном. Тот поднял брови.
Джордан кивнул.
— По-видимому, времени остается все меньше, — объяснил он.
— Удачи вам, — пожелал Рой.
Воцарилось молчание. Молчание, полное взаимного понимания. Оба были в свое время слишком загипнотизированы этой таинственной женщиной, чтобы задавать простые логичные вопросы о ее происхождении и семье. Такое отсутствие любопытства уже стоило Рою Инглишу многого во время их связи. Теперь настала очередь Джордана Лазаруса, только тому приходилось платить гораздо дороже.
Рой, грустно улыбаясь, проводил Джордана до порога.
Уже выходя, Джордан бросил взгляд на фотографический портрет молодой семьи Роя Инглиша. Он не мог не заметить, что лицо его жены носило неявное, но безошибочное сходство с Джил Флеминг.
Глава 12
Автострада штата Нью-Йорк. 3 апреля 1980 года
Лайонел Круз был полицейский дорожной полиции штата Нью-Йорк вот уже шесть с половиной лет. Он был копом нового поколения, окончившим колледж в Нью-Йоркском государственном университете со степенью бакалавра в области криминалистики и сдал экзамены на звание патрульного. Его отец был участковым полисменом в Олбани, и один из трех его братьев тоже служил в дорожной полиции неподалеку от Рочестера.
В этот вечер Лайонел патрулировал шоссе рядом с поворотом на Пенсильванию. На утреннем брифинге ему вручили обычную пачку ориентировок, фотороботов, бюллетеней и снимков людей, разыскиваемых полицией.
Однако сегодня кое-что было по-другому. Сержант Тервиллиджер вручил всем патрульным снимок красивой женщины.
— Прошу всех обратить внимание на эту женщину. Следите за возможными беглецами из дома, заглядывайте во взятые напрокат машины, автобусы и пытайтесь не пропустить краденые автомобили. Только убедитесь, что это не она, если производите задержание. Будьте осторожны, когда останавливаете женщин-водителей, она может быть опасна, хотя уверенности в этом нет.
Он с важным видом затянул ремень.
— Возможно, с ней будет ребенок. Маленькая девочка, грудная, месяцев пяти. Еще раз повторяю, будьте внимательны. Они не должны пострадать. И никаких гонок на высокой скорости.
Сержант обвел взглядом собравшихся патрульных.
— Мы делаем одолжение очень важному лицу, — объявил он без тени неприязни. — Он когда-то оказал большую помощь департаменту. И поэтому теперь мы из уважения стараемся не поднимать шума. Только будьте начеку, если увидите, поезжайте следом и немедленно доложите. Наше дело отыскать ее, если она будет проезжать через наш участок. Никто из посторонних не должен знать об этом.
Лайонел Круз немедленно узнал Джил Лазарус. Он был заядлым читателем газет и журналов, прекрасно запоминал лица и часто производил впечатление на вышестоящих, узнавая малоизвестных преступников по тусклым снимкам из полицейского архива.
Лайонел гадал, почему полиция ищет известную Джил Лазарус, жену самого богатого и уважаемого бизнесмена страны. Если речь шла о похищении ребенка, сержант бы так и сказал и велел бы держать оружие наготове. Вместо этого он велел следить за ней. Что она натворила?
В шесть тридцать уже начало темнеть. Лайонел не спеша ехал по направлению к маленькому городку около самой границы штата, где находилась дешевая закусочная для водителей. Там подавали яблочный пирог, который очень любил Лайонел. Его смена заканчивалась только в восемь, а дома он будет не раньше девяти. Лайонел почему-то сегодня очень устал.
Вдруг Лайонел увидел, что немного впереди на шоссе произошел несчастный случай: полуприцеп врезался в грузовую платформу с сельскохозяйственными инструментами и мешками с семенами. Семена разлетелись по всей дороге. Несколько людей стояли на обочине, из машин с любопытством выглядывали водители-зеваки.
Несколько минут ушло у Лайонела на то, чтобы расчистить шоссе и сообщить о случившемся по рации. Оба автомобиля, казалось, не пострадали серьезно, но водитель полуприцепа пришел в бешенство оттого, что был вынужден задержаться.
— Мне сегодня нужно быть в Харрисберге, — объявил он, встав перед Лайонелом, словно тот мог чем-то помочь ему, — иначе они не заплатят мне за полдня. Иисусе…
Лайонел только кивнул и записал с прав имя водителя.
— Как это случилось? — спросил он.
— У него не горел стоп-сигнал, — объяснил водитель полуприцепа, показывая на тучного работника с фермы, мрачно стоявшего возле разбитой платформы. — Становилось темно. Я ехал на предельной скорости и как раз собирался проехать мимо этого парня, как он нажимает на тормоз! Не успел я оглянуться, как смял ему хвост.
Лайонел взял права у водителя платформы. Они оказались в порядке, но справка о последнем техосмотре отсутствовала.
— Можно взглянуть на ваш страховой полис? — спросил он.
— Видите ли, сэр, — замялся водитель, — он остался дома. Обычно я не держу его в грузовике, потому что…
Он продолжал неубедительно лгать, но Лайонел, слушая его, краем глаза рассматривал двоих людей, стоявших на обочине дороги, — молодого человека в матросской форме и плаще горохового цвета и беременную женщину с ребенком в ранце за спиной. Они выглядели грязными от дорожной пыли, усталыми и совершенно измученными.
— Кто они? — спросил Лайонел водителя.
— Попросили подвезти. Подобрал их недалеко от Элмайры. Едут в Эйри. Матрос возвращается на службу. Я и решил помочь.
— Вы, конечно, знаете, что брать пассажиров по дороге запрещено, — с усталой заученностью пробормотал Лайонел.
— Конечно, офицер, — заверил фермер. — Но у него жена беременна, видите? И ребенок маленький, и все такое. Нужно же кому-то и пожалеть их. Понимаете, о чем я?
Но Лайонела не так-то легко было отвлечь от выполнения служебного долга разговорами о сострадании. Он обвинил фермера в езде без необходимых документов.
Матрос протянул Лайонелу удостоверение. Снимок был не очень отчетливым, да к тому же уже почти стемнело, но Лайонел сумел разглядеть, что фотография подлинная.
