— Думаю, что я поумнел.., немного постарел.., и осталсятаким же бедным, как и был. — Ник прекрасно помнил свои собственные слова.Ах, какого же он тогда свалял дурака… — А ты, малышка Кэсси? Хватит ли у тебясмелости и безрассудства? Ты действительно этого хочешь? После всего, что тебепришлось испытать за последние два года, ты все еще этого хочешь? Хочешь меня имою старую «Дженни»? Ты ведь знаешь: это все, что я имею, — «Дженни» и«белланка». Ничего такого, к чему ты привыкла.
Роскошная жизнь и прекрасные самолеты у нее уже были иоказались ненужными. Ей нужен только он.
— Если бы мне все это нравилось, я бы осталась вЛос-Анджелесе.
— Ну нет.
Кэсси хорошо знала это выражение упрямства на его лице.
— Почему это?
— Я бы тебе не позволил. Никогда больше не позволю теберисковать собой понапрасну. С самого начала не следовало отпускать тебя вКалифорнию.
Оба они извлекли уроки, которые дорого им обошлись.
Теперь они чувствовали себя намного мудрее, чем когда-то.
Да, они далеко зашли и дорого заплатили за понимание того,что им на самом деле нужно.
— Я люблю тебя, Кэсс, и всегда любил.
Ник привлек ее к себе. Кэсси подняла на него глаза иулыбнулась. То самое лицо, которое она так хорошо знает и любит с самогодетства. Те же морщинки вокруг глаз, оттого что он все время щурится на солнце.Красивое лицо, сильное, мужественное и доброе. Единственное, на которое ейхотелось бы смотреть всю жизнь. Она прилетела сюда, чтобы найти его. И нашла.Если у нее есть Ник, больше ей ничего не нужно.
— Я тоже люблю тебя, Ник.
Он крепко прижал ее к себе, ощущая тепло ее тела, ееблизость, по которой так стосковался. Все это время он жил в аду, который самсебе создал. Он мучился, не зная, как выйти из ада. Для этого понадобилось,чтобы Кэсси прилетела и нашла его.
— А если один из нас не вернется после этой войныживым? Что тогда?
Он все еще боялся разбить жизнь Кэсси, связав ее со своей.Такова обычная плата за любовь к летчику.
— Смерть грозит нам каждый день. Ты сам мне об этомговорил. Мы должны набраться смелости признать это и жить дальше, если хотимполучить то, что нам так необходимо. И еще мы должны позволять друг другупоступать так, как каждому из нас предназначено.
Это, конечно, очень высокая плата за возможность любить, ноони всегда были на это готовы.
— А что потом?
Он все еще продолжал тревожиться. Кэсси, однако, давноперешагнула через свои страхи. Если даже у него нет ни цента, ее это маловолнует.
— Потом мы вернемся домой. Отец в конце концов удалитсяот дел и оставит нам аэропорт. Если же нам придется жить в лачуге, потому чтоничего другого у тебя нет, значит, так тому и быть. Мне все равно. А если намстанет не все равно, мы это изменим.
Теперь Ник с ней не спорил. Действительно, для них обоихдостаточно того, что они имеют сейчас. Оба они в своей жизни — в разные времена— имели и больше, и меньше. И материальные ценности сейчас не имели никакогозначения. А то, что им необходимо, будет у них всегда: они сами, их любовь другк другу и небо, в котором можно летать.
Он нежно поцеловал ее. Оба одновременно взглянули вверх ивспомнили время, проведенное вместе в старой «Дженни».
Кэсси напомнила Нику о своих первых «петлях» и «штопорах».Он засмеялся:
— Ты меня тогда пугала до чертиков.
— Вот и не правда. Ты сам говорил, что я прирожденныйпилот. — Кэсси изобразила оскорбленную невинность.
Они встали и медленно направились к казармам. За это утромногое для них прояснилось.
— Я говорил так только потому, что был в тебя влюблен.
Ник счастливо рассмеялся, чувствуя себя беззаботныммальчишкой. Так всегда бывало в ее присутствии. Только она одна способна таквлиять на него.
— Не правда, тогда ты меня еще не любил.
Этого Кэсси наверняка не знала, но очень хотела бы знать.
— Любил, любил.
Сейчас он испытывал безмерное счастье и столь же безмернуюгордость.
— В самом деле?
Они смеялись и шутили друг над другом как дети. Жизньвнезапно стала предельно простой и понятной. Кэсси сделала то, за чем приехаласюда. Она нашла Ника, а с ним все, что искала. Наконец-то она вернулась домой,к самой себе.
Они оба нашли дорогу к самим себе.
