– Оружие у отца есть?
– Никогда не спрашивала, он не охотник, можем поискать в подвале.
– Нет времени искать.
– Погоди, вспомнила, у него в тумбочке, в спальне, я как-то убирала и видела пистолет.
– Пошли.
Они обшарили спальню Ивана Дмитриевича и действительно нашли пистолет, хотя он оказался не боевым. Это был перцовый распылитель s1 Pepper Spray Gun, формой напоминающий немецкий «глок». Он выстреливал струю слезоточивого газа на расстояние до двадцати метров. Калёнов проверил обойму на десять зарядов, убедился, что она полна, поколебался пару секунд, но всё же решил взять. Сунул под ремень штанов сзади, прикрыл рубашкой.
– Нам бы незаметно добраться до забора…
– Из дома есть ещё один выход – во двор.
– Дрон заметит, и нас накроют.
– Что же делать?
– У отца есть фонарь?
– Должен быть, он же рыбачит и по лесам бродит.
– Плохо, что он не охотник, ружьём бы обзавелись. Ладно, ищем фонарь.
Обыскали спальни, гостиную, спустились в гараж, имеющий вход со стороны дома, где и обнаружили рыбацкие снасти, резиновую лодку и снаряжение для походов на лодке, в том числе мощный аккумуляторный фонарь диаметром с кулак человека.
В голове родилась идея стартануть из гаража на машине, но Максим отбросил её, так как спецназ вполне мог открыть огонь. Рисковать жизнью Евы не хотелось.
– Что ты планируешь делать? – спросила женщина, когда они вернулись из гаража.
– Попробую ослепить дрон или в крайнем случае отвлечь внимание оператора.
Калёнов сориентировался, бесшумно открыл окно второй спальни на втором этаже, выходящее на плоскую крышу гаража.
– Теперь лезем на крышу дома.
Всё так же не включая света, они поднялись по опускающейся железной лесенке в тесный шатёр подкрышного пространства, и Калёнов, стараясь не производить шума, открыл небольшое оконце треугольного выступа с противоположной от гаража стороны крыши. Скотчем приладил фонарь к доске, чтобы он не свалился на землю, включил фонарь, высунул доску с фонарём наружу, направляя луч в небо.
– Бежим!
Они спустились на второй этаж, протиснулись в окно, и Калёнов замер, ворочая головой как антенной, пытаясь определить местоположение противника. Организм освоился с режимом экстремальной активности, обострились зрение и слух, и Калёнов за несколько мгновений взял под чувственный контроль территорию усадьбы. Многолетний опыт десантно-разведывательных операций давно превратился в «программное обеспечение» физиологии, и стереть его из памяти на смогла даже спокойная жизнь пенсионера.
Дом Болотова был окружён со всех сторон. Интуиция насчитала шестерых бойцов, одетых в камуфляж-костюмы спецназа, почти невидимых в темноте. Гости с севера и с востока уже подкрались к окнам первого этажа коттеджа, к главному входу подползали двое, участок сада от забора до гаража давился тишиной, и Калёнов понял, что гости с этой стороны уже притаились у стен; по ощущениям, их тоже было двое.
Калёнов притянул Еву к себе, показал два пальца, ткнул ими вниз.
Она кивнула в ответ.
Он нагнулся, ощупал односкатную крышу гаража, полого спускавшуюся к краю. К счастью, она была покрыта не железом, а сплошными композитными плитами, и по ней можно было идти, не боясь устроить грохот.
Покопавшись в бумажнике, Калёнов вытащил пятирублёвую монету, прицелился, бросил в раму шезлонга в десяти шагах и, не дожидаясь реакции гостей, нырнул с крыши под стену гаража как пловец в воду, превращаясь в сгусток энергии и силы.
Время замедлило свой бег.
Сотые доли секунды ушли на оценку противника.
Их действительно было двое, присевших на корточки с пистолетами-пулемётами в руках, в полном боевом камуфляже, со шлемами на головах и очками ночного видения, и оба смотрели туда, откуда прилетел звук ударившейся о раму шезлонга монеты.
Ещё несколько сотых долей секунды потребовалось на оценку места приземления: метровой ширины асфальтовой ленты, окружавшей гараж и весь дом.
Полсекунды занял расчёт тактики действий.
А потом он долетел до асфальта, превращаясь в упругое массивное ядро, – весь прыжок с высоты трёх с половиной метров занял одну секунду, – и одним ударом снизу вверх отправил бойца спецназа в небо.
Напарник спецназовца дёрнулся, поворачивая голову на звук удара, и получил такой же удар, только уже сверху вниз, едва не вбивший ему голову в плечи. Не издав ни звука, парень сунулся носом в клумбу.
Калёнов подставил руки, поймал падающего после «полёта» первого спецназовца, замер на мгновение, прислушиваясь к тишине вокруг, опустил потерявшего сознание парня на асфальт. Снял с него шлем, натянул себе на голову, услышал тихий голос в наушнике:
– Что там за шум, Рэм?
Калёнов помедлил, взвешивая ответ, прошептал едва слышно:
– Сейчас проверю…
Сбросил шлем, поднял голову, заметил над обрезом крыши гаража бледное пятно – лицо Евы, подставил руки, дал знак – прыгай.
Она прыгнула без колебаний.
Максим Олегович поймал женщину, прижал к себе, вдыхая запах её чистого тела и вслушиваясь в стук сердца.
– Отпусти… – едва слышно прошептала она.
С улицы донеслись голоса, и тотчас же с другой стороны дома раздался треск: спецназовцы взломали входную дверь и ворвались в коттедж.
– За мной!
Калёнов схватил Еву за руку, и они устремились к забору.
В доме вспыхнул свет.
Ева оглянулась, зацепилась ногой за кирпич бордюра, ограждающего дорожку, Калёнов едва успел подставить руку, удерживая спутницу от падения, и не услышал – спиной почувствовал движение за беседкой.
Времени на предупреждение Евы не было, поэтому он просто сбил её с ног и, вытащив из-под ремня перцовый пистолет, сделал серию выстрелов в направлении беседки, очертив стволом круг.
Spray Gun издал пять негромких щелчков, извергая струйки мгновенно испаряющейся жидкости, и в десяти шагах от бегущих раздался изумлённый вскрик, кашель и мат: перцовый спрей попал в цель. Выстрелить боец команды
