он до сих пор не может себе простить своё решение десятилетней давности.
– Честно?
– Глупый вопрос.
– Если честно, то я как пловец в реке: плыву меж двух берегов, теряя силы, и не знаю, к какому берегу пристать. Оба берега неласковые, зыбкие, на одном – горечь воспоминаний и потерь, на другом – иллюзии и умирающие надежды. И нигде меня не ждут.
Ева встала, поставила тарелки в раковину, оглянулась.
– Я точно знаю, что ты ошибаешься, по крайней мере один берег тебя бы принял. Но ты сам этого не захотел. Измени свою стратегию бытия или, как нынче модно говорить, парадигму целеустремлений, и кто знает, может, заживёшь по-человечески. Хватит плыть в одиночку.
Калёнов открыл рот, чтобы ответить, и в этот момент мяукнул его айфон. Он посмотрел на высветившийся в экранчике номер, удивлённо поднял брови:
– Не спится человеку.
– Кто это?
– Барсов… слушаю, товарищ майор.
– Вы где?! – быстро спросил Барсов.
Калёнов покосился на Еву.
– В Чисмене.
– У Болотова? Слава богу, что не в Москве! Но и там небезопасно! Вы с Евой?
– В чём дело, Вениамин Валерьевич?
– Бескудников связан с Подвальным! А поскольку вы попали в поле зрения Следственного комитета, он может вполне послать за вами группу зачистки!
– С какого бодуна?
– Они все повязаны: Зеленов, Лавецкий, Подвальный, Бескудников, – и представляют российский филиал Даркмина.
– Чего?
– Так называют Бильдербергский клуб – по аналогии с Даркнетом – чёрным Интернетом.
– А Гаранин?
– Полковник чист, он взял Зеленова и поехал на приём к президенту, но лучше перестраховаться. Осмотритесь, Максим Олегович, вы человек опытный, должны определить, сидит у вас на хвосте кто или нет. Ева с вами?
Калёнов встретил тревожный взгляд женщины.
– Да, мы вместе.
Барсов сделал паузу, и Калёнов мысленно обозвал себя болваном: майору Ева нравилась, и он после слов «мы вместе» мог подумать что угодно.
– Звоните.
Калёнов выключил мобильный.
– Задёрни шторы.
– Они и так задёрнуты, разве что в спальне…
– Я поднимусь, гляну на посёлок со второго этажа.
– Что происходит, Максим?!
– Майор беспокоится, что Бескудников найдёт нас и здесь.
Где-то недалеко на улице рыкнул мотор автомобиля и смолк.
Калёнов замер, прислушиваясь.
– Выключи везде свет, жди!
Вернулось подзабытое за годы спокойной жизни состояние боеготовности. Напряглись мышцы живота и бёдер. Усилием воли он сделал их гибкими и бесшумно поднялся на второй этаж дачи.
Коттеджный посёлок на краю Чисмены представлял собой огороженный участок территории площадью около гектара между низинкой, переходящей в смешанный лес, и деревушкой Гряды. В нём насчитывалось три улочки и два десятка дачных коттеджей разного калибра и достатка. Скромный двухэтажный домик Болотова стоял на восточной стороне посёлка, венчая крайнюю улицу, у забора, отделявшего посёлок от низинки.
Улицы посёлка освещались фонарями на столбах, и хотя два из них не горели, в том числе тот, что стоял рядом с усадьбой Болотова, всё же было видно, что на улочке остановился белый фургон, больше похожий на автокемпер с длинными, узкими, затемнёнными стеклянными полосами окон по бортам. Фары кемпера весьма экзотического вида не светили, и никого возле него не было, но Калёнов чуял, что внутри находятся люди, ждущие приказа броситься в атаку.
Мало того, ему показалось, что у забора с северной стороны усадьбы колышутся кусты тёрна, а с неба, затянутого тучами, доносится тихий звон.
«Беспилотник! – мелькнула догадка. – Нас обложили, как террористов! Боятся парни, а раз боятся, значит, уважают. Не стоит их разочаровывать».
Он спустился вниз.
– Одевайся!
– Что происходит, Максим?! – прошептала Ева.
– Похоже, нас нашли. Надень что-нибудь спортивное и желательно тёмное.
Ева исчезла на втором этаже.
Калёнов скользнул в гостиную, выходящую окнами на три стороны света, оценил тишину в саду и на огороде, заметил мелькнувшую под забором у гаража фигуру. Сомнений не оставалось: дом Болотова окружал спецназ.
– Майор, – позвал Максим Олегович, присев в простенке между книжными шкафами и прикрыв ладонью айфон, – здесь целая команда, по моим прикидкам – десяток бойцов и машина прикрытия.
– М-мать вашу! – в сердцах выдохнул Барсов. – Предупреждал же! Какого дьявола вы уехали с базы, не сказав?!
– Майор, мы не опера твоей группы.
Барсов взял себя в руки.
– Положение осложнилось, Максим Олегович, неужели не понятно? Сможете продержаться минут сорок до нашего прибытия? Мы подскочим.
– Не знаю, всё зависит от того, когда эти парни пойдут на абордаж. Да и не успеете вы за сорок минут.
– На «вертушке» успеем. В крайнем случае бегите, если есть возможность спрятаться. Мы вылетаем.
– Хорошо, перезвоню. – Калёнов перевёл айфон в режим без звука, тенью поднялся на второй этаж. Пришла мысль, что отряд на улице может иметь спецаппаратуру, позволяющую видеть всё за стенами дома, но он отбросил эту мысль: вряд ли Бескудников видел в объектах задержания опасных бойцов (старпёр плюс женщина), командир же отряда просто выполнял инструкции системы оперативного реагирования, требующие надлежащей подготовки для успешного завершения операции.
Ева выскочила из спальни и наткнулась на него – Калёнов еле успел зажать её рот ладонью, прижимая к себе:
– Тихо, это я! Будем делать ноги. Ты окрестности хорошо знаешь?
– Не очень, только соседние дворы.
– Южная сторона забора выходит на лес.
– Там болотце…
– Это не беда, главное – выбраться из дома. Хорошо бы сбить дрон, иначе они заметят, что мы пытаемся сбежать, и не дадут нам шанса. Калитка имеется? Неохота лезть через забор.
– Имеется, но там замок.
