Чур меня! Пусть об этнонимах спорят профессионалы науки, а мы с вами давайте попробуем подвести под нашу версию более надежное основание. К примеру, задумаемся вот над чем — пусть греки и римляне мало интересовались центральноазиатскими событиями, но государства, расположенные непосредственно в данном регионе, должны были ощутить близость царских скифов на своей шкуре. Следовательно, присутствие столь воинственного племени не могло не сказаться на их судьбах. Проверим?
Действительно, исследователь Сергей Гуцалов например, озадаченный исчезновением основной массы скифов из Причерноморья и Северного Прикаспия, не исключает, что они могли принять участие «в политических событиях, происходивших тогда на Ближнем и Среднем Востоке»{68}. А историк Александр Таиров замечает буквально следующее: «С конца III века до нашей эры орды кочевников, находящиеся на границах земледельческих областей, представляли реальную угрозу для государственных образований Средней Азии. Одним из аргументов в пользу необходимости заключения мирного договора с селевкийским царем Антиохом III правитель Греко-Бактрии Евтидем в 206 году до нашей эры выдвигал напряженное положение на границах, у которых стояли полчища «варваров», угрожавших и ему и Антиоху. Вероятно, в связи с угрозой со стороны кочевников в конце III — начале II веков до нашей эры сооружаются и оборонительные валы, в частности Кампыр-дувал, ограждавшие с севера оазисы Согда. Возможно, в то же самое время на северо-западных границах Хорезма возводится пограничная линия типа «длинных стен»{194}.
Удивительно, но практически одновременно с оборонительной активностью в Средней Азии, на северо-западе далекой Поднебесной, по приказу императора Цинь Ши-хуанди, начинается сооружение Великой китайской стены. Кстати, никто из историков до сих пор так и не смог убедительно ответить на вопрос — для защиты от каких именно варваров она создавалась? Принято считать, что китайцев того времени беспокоили хунну. Но на самом деле правитель Чжэн из династии Цинь (будущий Ши-Хуанди) правил единым Китаем с 221 по 210 годы до нашей эры. Хунну же объединяются под властью Модэ и становятся реальной силой на Дальнем Востоке лишь спустя несколько лет после смерти этого всесильного владыки. До того, это были двадцать четыре разобщенных и враждующих между собой родовых клана, и напугать своих многочисленных южных соседей они никак не могли. Неужели император Ши-хуанди был настолько безумен, что принялся изнурять страну непосильными трудами и сооружать семьсотпятидесятикилометровую массивную стену лишь для того, чтобы укрыться за ней от столь жалких врагов? Напротив, если Китаю в тот период угрожали царские скифы, то современные китайцы просто обязаны поставить в центре Пекина статую своему императору, как спасителю нации. Потому что другие государства Востока в результате этого строительства испытали те несчастья, которые, благодаря великой стене, отвела от себя Поднебесная. «Между 141 и 128 годами до нашей эры, — пишет Таиров, — Греко-Бактрийское царство пало под ударами северных кочевников. В их составе китайские и греческие источники называют юэчжей и скифские племена, кочевавшие к северу от Яксарта (Сырдарьи) — ассиев, пасианов, тохаров, сакараулов»{194}. Из истории Индии известно, что северо-западные провинции этой страны в I веке до нашей эры также были завоеваны некими скифами — «шаками» или «саками», как называли пришельцев аборигены. Иначе говоря, скифские племена Азии, о которых до этого почти никто не слышал, внезапно становятся вдруг могущественны и сильны, и все окрестные народы в ужасе пытаются спастись от них за высокими и длинными стенами.
Запад и Восток
Информационный мрак, окутавший на рубеже тысячелетий центральноазиатский регион, не позволил грекам и римлянам проследить дальнейшую судьбу наших героев — царских скифов. О том, что творилось в сердце евразийского континента, античные писатели не знали практически ничего, заполняя вакуум мифами и легендами. Так Апполодор Афинский, рассказывая о походе Геракла за золотыми яблоками Гесперид, пишет: «Эти яблоки находятся не в Ливии, как утверждают некоторые, а у Атланта, там, где обитают гиперборейцы. Сад Гесперид помещается на краю Света. Добраться до этих Рипейских гор, а тем более перевалить их, не мог ни один смертный. Мешали этому холод и охраняющие горы чудовища: Драконы и Грифоны»{10}.
И когда в середине VI столетия уже нашей эры, с востока Великой степи, прародины фантастических чудовищ в Европу попали рослые светловолосые всадники на красивых конях, закованные в пластинчатые доспехи, вооруженные луками, горитами и двумя копьями разной длины, любители грифонов и войны, цивилизованные народы Средиземноморья просто не признали в них своих давних знакомых — царских скифов. Возможно, не узнали б их и мы, если бы не пароль — имя прародителя Таргития, — пронесенный этим удивительным этносом сквозь тысячелетия своей истории.
Впрочем, на самом деле мы живем на крошечной планете. И все изменения мест обитания одних племен напрямую затрагивают судьбы их соседей. О том, что скифы перебрались в Центральную Азию, историки были просто обязаны догадаться по целому ряду косвенных признаков. Во-первых, с III века до нашей эры на территорию Северного Причерноморья, Кавказа и Подунавья как из рога изобилия хлынули сарматские племена: языги, роксаланы, аорсы и прочие, те кто ранее обитал на Волге и в Средней Азии. Невидимая для глаз европейцев миграционная волна толкала их все далее на Запад. Во-вторых, почти одновременно с ними, за Урал, на земли нынешней России бегут из Сибири племена местных монголоидных охотников — будущие гунны. И наконец хунну в то же самое время смещаются на юго-восток, поближе к границам Поднебесной и начинают досаждать «черноголовым» китайцам. Словно в середине нашего материка образовался гигантский вулкан, разбросавший азиатские народы в разные стороны.
Некогда огромная этническая волна, поднятая жителями Поднебесной, выбросила скифов на берег Черного моря. По прошествии почти четырех столетий теперь уже кочевники подняли тот ураган в Великой степи, который в конечном счете ударил по Китаю и привел к завоеванию его хуннами.
Но если миграционные процессы, часть из которых всегда остается скрытой от нескромных взглядов историков, носят, как правило, волнообразный характер, нельзя ли, зная их силу и направление движения, попробовать восстановить утраченные фрагменты истории некоторых этносов? Например, древних германцев.
Мы застали этот народ на далеких и неприветливых берегах Балтийского и Северного морей в лице так называемой Ясторфской археологической культуры, древнейшие памятники которой датируются VII веком до нашей эры. Как мы помним, климат в те времена был таков, что эллины считали неприемлемой жизнь даже в Северном Причерноморье, ввиду жестоких «скифских холодов». Каково же было тогда обитателям Скандинавии, Балтии и Германики? Вместе с тем мы отмечали необычайно высокий уровень культуры древних германцев, их многочисленность и воинственность. Непонятно было, отчего столь могучие народы, будущие покорители Европы, ютились в местах, подходящих более для слабых, беззащитных этносов.
Хотя современная наука не подтверждает происхождение германцев от индоариев, покоривших Индию, нельзя отрицать определенное родство этих народов. Оно проявляется и в общности мифологии, где бог грома и молнии Тор выглядит как брат-близнец индийского Варуны, и в приверженности солярным знакам, включая свастику, а значит — культу Солнца. И даже в такой подмеченной нами черте, как страсть к азартным играм, типа метания костей, что наблюдалась учеными у германцев, индоариев и ранних катакомбников. Трудно отделаться от впечатления, что обитатели европейского Севера вышли некогда из недр Великой степи, в определенный период своей истории принадлежали к западной части арийского сообщества народов. Хотя германцы времен Римской империи и не называют себя «ариями», очевидно, они знали этот этноним. По крайней мере, множество имен готских и прочих восточногерманских владык содержат корни «ар», «ариа» — то есть «свободный», «степной». Иордан упоминает: Гардариха и Тарвара, Ариариха и Германариха, Алариха и Вандилиария, Ардариха и Вандалария{96}.
