В первую очередь речь идет о полковнике П.Д. Паренсове. Беседовал с Николаем Николаевичем об организации разведывательной деятельности и Г.И. Бобриков. Именно этим людям выдавались деньги или обещания выдать таковые через российские консульства. Сам же полковник Н.Д. Артамонов первую сумму денег «на расходы по добыванию сведений о неприятеле»—200 полуимпериалов — получил в Кишиневе только 29 апреля 1877 г., когда война с турками шла уже третью неделю (РГВИА. Ф. 485. On. 1. Д. 1162. Л. 13).
Каждому из выделенных для ведения разведки офицеров (за исключением Артамонова) был определен своей участок для добывания разведывательных сведений о неприятеле на болгарской стороне: полковнику Парснсову — с границами от Рахово до Ольтенице; капитану 1-го ранга Новосильскому — восточнее Ольтеницы, а также выявить возможность обеспечения средствами переправы русских войск через Дунай, вскоре эта задача стала основной. Перед полковником Бобриковым стояла задача определить состояние вооруженных сил Сербии, их готовность продолжить войну с Турцией, в дальнейшем Бобриков выступал уже в качестве военноуполномоченного при румынском князе Карле.
26 сентября 1876 г. полковник Бобриков представил начальнику Главного штаба «Записку о состоянии вооруженных сил Сербии», в которой, в частности, отметил следующее: «При отсутствии серьезной подготовки к войне и нравственном состоянии духа народонаселения, Сербию может постигнуть катастрофа погрома и занятия Белграда, если она опрометчиво поспешит с объявлением войны. В то же время, даже при незначительных денежных средствах и в короткий срок, она может пополнить свои запасы и изготовиться к борьбе с шансами на успех» (Особое прибавление к описанию Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Указ. соч. С. 127). 23 ноября 1877 г. полковник Бобриков представил на имя главнокомандующего Действующей армией «Записку об условиях плана военных действий сербских войск», которая явилась результатом его «тщательного изучения личным осмотром пограничного пространства юго-восточной границы и состояния сербских милиционных войск на самых местах военных сборов» (там же. С. 143).
Переговоры с Румынией о предоставлении русской армии свободного прохода через территорию Румынского княжества и об участии Румынии в войне с Турцией велись с осени 1876 г. В декабре полковник Бобриков прибыл в Бухарест. В его обязанности входило: сбор сведений о возможности обеспечения войск продовольствием, фуражом, постоем; выбор пути прохождения отрядов, а также ведение переговоров с князем Карлом и премьер-министром Румынии Братиану о подписании конвенции, разрешавшей русской армии проход через Румынию, и о вступлении княжества в войну с Турцией на стороне России.
Именно от первых лиц государства Бобриков получал официальную информацию о вооруженных силах Турции. Была у него и своя агентура. Но наибольший след оставил в памяти Бобрикова некий Юлиус как несостоявшийся агент. В начале 1877 г. в Бухаресте к Бобрикову обратился христианин, инженер на турецкой железной дороге, незадолго до этого уволенный со службы. Но ценность его заключалась не в том, что он был инженером, а в том, что он являлся известным картографом. Он располагал богатым топографическим материалом по Турции и готов был его передать России, более тою, он был согласен и на проведение дополнительных работ по заполнению существовавших топографических пробелов. За это он просил перевести семью в Россию и обеспечить себя достойным вознаграждением. Денег, конечно, сразу не оказалось, началась долгая переписка. А Юлиус все ходил по кругу. Добрался он и до Паренсова. Тот тоже ходатайствовал о привлечении его к сотрудничеству. Однако ценный картографический материал так и не приобрели и от услуг известного картографа отказались. Как выяснилось, из-за опасений в шпионаже и предательстве. А вот что писал по этому поводу с большим сожалением Г.И, Бобриков, участник военно-ученой экспедиции по Европейской Турции: «Чтобы оценить, какую непоправимую ошибку мы сделали, отказавшись от улучшения карт страны, достаточно сказать, что, несмотря па всевозможные усилия, мы имели их весьма мало удовлетворительными. Составлены они были по отрывочным сведениям, поверхностным рекогносцировкам прежнего времени и данным австрийского источника. Чтобы воспользоваться скудными сведениями, мною был составлен и отпечатан сборник маршрутов и перевалов Балканской зоны» (Записки Г.И. Бобрикова. Часть 1. Эпоха войны. 1877–1878 гг. СПб, 1913. С. 10).
В это же время — в конце декабря 1876 г. — болгарин Иван Кишельский, генерал-майор в отставке русской службы, по возвращении из Валахии представил в Полевой штаб русской армии свою программу организации разведывательной деятельности с участием болгар. «Я послал> — говорилось в этом документе, — одних в селения по левому берегу Дуная, в район Зимнича, Турну-Мэгурели, Бекета, Калафата, Гюргево (Джурджу), Олтеницы, Браилы и Галага, а других — в Болгарию» (Генов Цонко. Русско-турецкая война 1877–1878 гг. и подвиг освободителей. София. 1979. С. 15). Следовало подобрать в упомянутых пунктах людей (по двое в каждом), из которых один жил бы на правом борту, а другой — на левом и которые по голубиной почте и с помощью других условных знаков сообщали бы необходимые сведения, в частности в каком состоянии находятся крепости, батареи и редуты; где воздвигаются укрепления, где находятся пороховые погреба, где расположены войска и в каком количестве, каким провиантом они располагают. Каково состояние дорог и есть ли у болгар оружие, сколько и какого; подыскать болгар, которые при штурме крепости могли бы оказать помощь, взрывая пороховые погреба и т. п. Руководить выполнением задуманного плана И. Кишсльский назначил болгарина Тодора Белкова, воеводу четы в сербско-турецкую войну 1876 г.
К сожалению, и с этим пришлось столкнуться всем организаторам разведки, болгары искренне обещали помощь и, видимо, искренне верили в то, что обещали, и искренне пытались эту помочь оказать. Но пожелания расходились с возможностями. Пример тому доклады Кишельского, Новосильского и Паренсова (будут приведены позже), из которых следовало, что вся Болгария была окутана разведывательной сетью. На самом деле оказалось далеко не так. Свидетельство тому и заявленная Кишельским голубиная почта. Она не функционировала в тех масштабах, как это задумывалось изначально. Но в частных случаях использование голубей давало свои результаты. Так, в начале марта 1877 г. под руководством Артамонова из Зимницы в Систов через Дунай перевезли два голубя к ранее выделенному болгарину. С болгарской стороны организатором воздушной почты был Иван Хаджидимитров (Генов Цонко. Указ. соч. С. 18). С одним из голубей, прилетевшим обратно, было получено подробное сообщение о турецких войсках в Систово, а вскоре вернулся и второй голубь. Болгарии, доставлявший голубей через Дунай, на обратном пути был принят русским постом за турецкого шпиона и едва не поплатился жизнью (РГВИА. Ф. 485. On. 1. Д. 1162. Л. 13 об.).
Хотя парадокс ситуации до объявления войны Турции состоял в том, что поступавшие сведения о турецкой армии от болгарских информаторов более чем удовлетворяли русское командование. Этому способствовала в немалой степени вышеупомянутая специфика.
По указанию главнокомандующего Действующей армией осенью 1876 г. в Румынию был направлен капитан 1-го ранга М.П. Новосильский, который должен был организовать в возможно короткий срок доставку необходимых данных о турецкой флотилии на Дунае, сообщить о дислокации воинских частей в городах Западной Болгарии, осмотреть берега реки, определить глубину и скорость течения Дуная и других рек. В своем донесении о проделанной работе Новосильский также упоминает имя Федора Белкова, который обеспечивал его новыми агентами и способствовал успешному сбору сведений, интересовавших русское командование. Сфера действий агентов, — докладывал Новосильский, со слов Волкова, — была разделена на районы. В каждом районе был главный агент, который получал жалованье, а также его помощники. В своем докладе Новосильский приводил длинный перечень городов и находившихся там агентов, которые доставляли полученные сведения главному агенту, который в свою очередь передавал их Новосильскому (Улуцян А.А. Болгарский народ и русско-турецкая война 1877–1878 гг. М., 1971. С. 27–28). Просто идеальная схема организации разведывательной деятельности, которая существовала в основном на бумаге и на словах. Вскоре задача выяснения возможностей приобретения и доставки плавсредств для переправы русских войск через Дунай стала основной для капитана 1-го ранга. От Новосильского требовалось «купить в низовьях или верховьях Дуная потребное число судов и доставить их под благовидным предлогом в определенный пункт и к означенному времени». Судя по всему, капитан 1 — го ранга развернул бурную и не безрезультатную деятельность. 18 марта 1877 г. от российского посла в Вене Новикова поступила на имя начальника Полевого штаба Действующей армии телеграмма следующего содержания: «Новосильский доносит Вам: "Условие на покупку и доставление к назначенному пункту двух колесных и одного винтового парохода за пятнадцатъ тысяч фунтов стерлингов сделано с задатком шесть тысяч рублей. Если до 18 июня cm. стиля пароходы не будут нами приняты, то контракт прекращается, лишь пропадет задаток ”» (Особое прибавление к описанию русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Указ. соч. С. 278). На закупку пароходов Новосильскому было выделено 17 тысяч фунтов стерлингов. Не представилось возможным установить, были ли закуплены пароходы и использовались ли они для обеспечения переправы русских войск через Дунай.
