Хорошо и крепко налаженная жизнь Кына была сломана в 1918 году. Из Кына вело два тракта — один на Лысьву, Чусовой и Кунгур (до Лысьвы 92 км), другой — на Кушву и Нижний Тагил. Там, где Кушвинский тракт пересекается с Западно-Уральской веткой железной дороги, стоит станция Кын (18 км от села). За станцию разгорелись жестокие бои между красными и белыми. Здесь в окружении яростно дрались венгры-интернационалисты Ференца Мюнниха. Оборонявшая село Кын Особая бригада была выбита тремя белогвардейскими полками. Затем белых выбил красный Камышловский полк, переброшенный в Кын из Кушвы. Красных снова выбили белые, а потом белых — красные. Село Кын семь раз было взято штурмом. На берегу Чусовой под камнем Гребешок белые расстреливали заложников. Красные с колокольни и вершины Плакун-горы из пулемётов скосили батальон юнкеров и даже не разрешили захоронить трупы, приказав местным жителям оставить юнкеров лежащими на дороге. Последний свой штурм красные предприняли уже в декабре, пролежав под огнём в снегу целый день: «Либо в тёплую избу, либо в мёрзлую землю». Но в конце концов Кын достался белым, и зимой 1918 года красные отступили. Вновь вернулись они только летом 1919 года. О боях Гражданской войны напоминают памятники и обелиски под Гребешком возле Чусовой, на площади Кына, на окраине села, на станции Кын, на разъезде Палёный Лог.
С 1919 года в Кыну установилась советская власть. В 1923 году при станции Кын организовали Кыновский леспромхоз; в 1948 году при нём уже был посёлок городского типа. С тех лет старое село Кын на Чусовой в посёлке Кын при станции стали называть, чтобы не путаться, «Кын-завод». В 30-е годы под Плакун-горой вновь появились ссыльные — теперь спецпереселенцы. Они в сугробах наскоро складывали себе холодные избы без печей, в которых селилось по 25 человек. Только в 1947 году они получили право покинуть Кын.
В послевоенные годы Кын стал большим селом. На 1 июля 1970 года в нём проживали 1735 человек. Здесь появились несколько магазинов, школа, детский сад, больница, интернат, почта, дом культуры, музей, пекарня, фабрика, лесопильный завод (на месте которого теперь выросли деревянные терема «новых русских»), на сероводородном источнике — Всесоюзный костнотуберкулёзный диспансер. Но многое из этого было утрачено в годы перестройки. Интернат, санаторий, пекарня, лесопильный завод — всё закрылось. Только чудом держатся колхоз и леспромхоз. Инициативой энтузиастов сохраняется музей, в котором собраны интереснейшие экспонаты: старинные фотографии, документы, оружие, бытовые вещи, книги, механизмы. В общем, можно сказать, что люди и село опять оказались брошены государством на произвол судьбы. Однако Кыну не раз приходилось начинать «жить с нуля» — и в 1760 году, и в 1861-м, и в 1919-м. Он должен возродиться и сегодня.
Но вряд ли возродятся «деревни-спутники» Кына. На месте Весёлого Луга сейчас покос, на месте Долгого Луга — усадьба, а на месте Зябловки — «загородная вилла». Напротив былой Зябловки, на правом берегу Чусовой — два дома и несколько хозяйственных построек. Один дом — биостанция Пермского государственного университета (куда, если она пустая, могут пустить переночевать и туристов), другой — жильё сторожа.
Добраться в Кын (Кын-завод) можно рейсовым автобусом от станции Кын или рейсовым автобусом от автостанции города Лысьва (но лысьвенский автобус ходит только четыре раза в неделю).
* * *
Но в конце 1918 года перевес в силах оказался всё-таки на стороне белых. В декабре красная Особая бригада сдала город Лысьву и отошла к узловой станции Калино. Здесь она соединилась с 29-й дивизией. После того как колчаковцы взяли Калино, 29-я дивизия оказалась расчленённой. Одна её часть продолжила отступление к Перми, другая часть через Чусовой по Луньевской ветке ушла на Соликамск. И. Плотников пишет: «В ночь на 25 декабря белые заняли Пермь, причём нанеся красным тяжелейшее поражение и посеяв в их рядах паническое состояние. В исторической литературе это описывается как „Пермская катастрофа". Из города красными не было вывезено 123 артиллерийских орудия, более 1000 пулемётов, склады с огромными ценностями. 32 тысячи красноармейцев попали в плен. Реввоенсовет, штабники 3-й армии не смогли выявить агентов белых, командиров, готовившихся к переходу к ним, предотвратить переход к противнику и целых частей…» Среди пленных тогда оказался и политработник Павел Бажов.
К концу 1918 года весь Средний Урал (и Чусовая тоже) оказался под властью Колчака.
Однако власть белых мало в чём уступала по жестокости власти красных. Террор был и при тех, и при этих. Разница заключалась в том, что красный террор был официальной политикой, а белый террор — «инициативой с мест», которую верховная власть всё же не одобряла. Но тем, кого расстреливали, от этого было не легче. Поэтому время хозяйничания белых отмечено такими же восстаниями, как и время господства красных. На Чусовой против белых восставали завод Лысьва и пристань Усть-Утка.
Белые продержались на Урале всего полгода. Весной 1919 года красные начали решительное наступление и вскоре вытеснили белых и с Чусовой, и с Урала. 1 июля красные заняли Пермь, 14 июля — Екатеринбург, 24 июля — Челябинск. Особенно ожесточёнными оказались сражения на нижней Чусовой. Например, в районе деревни Копально красный полк Горных Орлов из Кизела разгромил Морскую дивизию Колчака и взял в плен более 700 человек.
О Гражданской войне на Урале Алексей Толстой лихо писал в романе «Хождение по мукам»: «В декабре колчаковский скороиспечённый генерал Пепеляев взял было Пермь, и вся заграничная пресса завопила: „Занесён железный кулак над большевистской Москвой". Но туда, на Каму, послали из Москвы комиссара Сталина, — и он крутыми мерами быстро организовал оборону и так дал коленкой прославленному Пепеляеву, что тот вылетел из Перми на Урал». Вылетая на Урал, Пепеляев успел размонтировать и отправить в Сибирь или взорвать десятки заводов, взорвать мосты через Каму, Чусовую, Сылву, Усьву, Койву, Вильву, а также устроить на Чусовой, наверное, самую грандиозную речную катастрофу не только в истории России, но, возможно, и всего мира.
На территории нынешнего города Перми между районами Мотовилиха и Лёвшино в начале XX века Людвиг и Роберт Нобели (сыновья Альфреда Нобеля, основателя Нобелевской премии) организовали первое на Урале нефтехранилище. Из него и сбросили нефть в Чусовую…
В устье Чусовой согнали более 200 пароходов — буксиров, сухогрузов, танкеров, пассажирских лайнеров, а также баржи, брандвахты, катера. Затем в реку выпустили нефть и подожгли её. У известного советского художника К. Юона есть картина «Сожжение речного флота в устье реки Чусовой». Вот как описал этот пожар пермский бурлак, речник и писатель А. Спешилов в романе «Бурлаки»: «Выплыла Белая гора — первый отрог родного Урала. Ниже, в устье реки Чусовой, — сплошной лес мачт камских пароходов, а выше — огромные баки — хранилище горючего. Верховой ветерок донёс запах нефти. Мы мчались напрямик к устью Чусовой. Но не успели дойти… К небу взметнулось пламя, и чёрный дым закрыл солнце. Белые подожгли выпущенный мазут. Огненная лавина горящей нефти поплыла по реке Чусовой. И запылали речные красавцы-пароходы. От горящего каравана отделились три пассажирских парохода и выплыли на Каму. Огонь настигал их. С риском сгореть самим, мы взяли их на буксир и вывели к правому берегу на безопасное место. Больше суток пылал страшный пожар в устье уральской реки Чусовой. Потушить его было невозможно».
