— И шарики, и кое-что еще. Пошли в лавку — потолкуем.
Барон обернулся к Орни, что сидела на своей пегой лошади и крутила головой, рассматривая все и вся, пробормотал:
— Что ж они нас бросили, — и, спешившись, проследовал в лавку сапожника за молодыми людьми...
Криспин после возвращения дочери из Полночного храма сперва был возмущен ее самовольным бракосочетанием с Элиасом. Но сам ландграф Вильен, который, глубоко чтил старинные обычаи, установил мир.
— Полночный храм — святыня из святынь. На нем рука Господа, в нем — дух его. Всякий обряд в этом месте священен, — говорил ландграф красному от возмущения Криспину, уже готовому бросить новоявленного зятя в темницу. — Не нам, грешным, вмешиваться в дела Всевышнего. А в том, что ваша дочь вас ослушалась, возможен Божий промысел... Последуйте моему примеру, барон, смирите гнев. Я-то, если вдуматься, в большем проигрыше. — И он даже печально улыбнулся бледной, но вытянувшейся в струнку Роксане, которая слушала эти разговоры и была готова в любой момент защищать свой выбор. — Желаю вам счастья, юная леди. Видно, с самого начала не судьба нам быть вместе...
Роксана чуть расслабилась и благодарно ему поклонилась. Элиас поспешил сделать то же самое, утвердив для себя, что ландграф весьма благородный и великодушный человек. «Если б у меня невесту так увели... — пронеслась мысль, но остыла, потому что вспомнилась история с Мартой, а потом вновь вспыхнула. — Но я же впечатал за это самому Королю!»
Криспин успокоился. А после того как Элиас, пользуясь установившейся тишиной, рассказал подробно, кто он и зачем здесь, а также о том, что Фредерик не просто рыцарь, а цельный Король, барон выказал огромное желание ехать немедленно в Королевство, чтобы благодарить государя за все те услуги, что он ему оказал.
— Заодно гляну, на какое хозяйство ты, зятек, собираешься посадить мою дочку, — буркнул Криспин уже довольно мирно Элиасу.
— Что ж, — одобрил его решение ландграф. — Езжайте, барон. Станьте нашим послом в Южной стране. Я бы и сам поехал, да дела в стране не позволяют оставить все на самотек. Я ведь также в неоплатном долгу у Короля Фредерика, потому и от меня ему — поклон и благодарность. А еще — заверение в том, что я и мое графство всегда готовы помочь ему и его стране, если понадобится. Думаю, это сильнее укрепит наши связи...
С тем барон Криспин и отправился в дальний путь на юг...
Орни, кивнув шести рыцарям, что составляли свиту барона, направила свою лошадь в соседнюю улочку — ей не терпелось самостоятельно познакомиться со столицей.
До чего ж тут все было не похоже на Снежное графство. Даже люди смотрели и разговаривали по-другому: больше улыбались, приветливо раскланивались при встрече. И Орнилле кланялись, и улыбались, особенно молодые люди. Девушка, надо сказать, была немного смущена, думая, что это все от ее прически: она перестала стричься с того дня, как вместе с Фредериком уехала из замка барона Криспина, и теперь светлые с легкой рыжиной волосы отрастали свободно и беспорядочно. Глядя в зеркало, она постоянно думала про себя: «Ну воробей взъерошенный».
Отчасти да, внимание на нее обращали из-за художественного беспорядка на голове, но не только. Орни была красива, как красиво юное деревце весной, тонкое и хрупкое, с нежными листьями, прекрасное в своей молодости. И еще — она не понимала, что красива, и наивность, смущение на лице делали девушку еще более очаровательной.
— Утро доброе, юная госпожа. — За повод лошади Орни взялся ослепительно улыбающийся молодой человек в простой, но добротной одежде; шапку он почтительно снял, и легкий ветер чуть шевелил его каштановые вьющиеся волосы. — Вижу: вы недавно в столице. Если вам надобен надежный проводник по улицам города, не откажусь помочь.
Орни чуть насторожилась, но потом улыбнулась в ответ. «Чего мне опасаться? Верный нож у меня всегда под рукой», — подумала она, а вслух сказала:
— Если покажете мне главную площадь, буду весьма благодарна.
— За поцелуй — все, что угодно, — подмигнул юноша.
Орни хитро прищурилась:
— Поцелуй, но в щеку.
— Идет, — сторговался, смеясь. — Меня зовут Тальберт, я сын оружейника Робина. Я видел вас у лавки отца с королевским доктором Линаром и другими господами. — И он потянул за собой лошадь девушки.
— Я — Орнилла, из Снежного Графства. Занимаюсь врачеванием, — с готовностью ответила Орни.
— Заметно. — Тальберт кивнул на бесчисленные узелочки и кулечки, что болтались на узорчатом поясе девушки.
Наверное, путь к площади юноша специально затянул, проводя Орни по разным улочкам, мимо скромных домов и шикарных особняков знати. Он не молчал: рассказывал о том о сем, о делах в столице, об обычаях, о жителях, о владельцах тех домов, перед которыми они останавливались. Также частенько здоровался с прохожими: было видно, что в Белом Городе его хорошо знают.
— Привет, Таль, — махали ему рукой крепкие лохматые молодцы у одной таверны. — А где твой брат? Придет он нынче вечером играть в мяч?
— Бернир ушиб руку молотом, — отвечал юноша. — Вряд ли придет.
— Тогда ты приходи! Нам нужен сильный битник! — предупредили его молодцы. — Смотри — сегодня с южанами играем — не подведи!
— Ладно! — махнул он им рукой, обернулся к Орни. — Прошу прощения... Нечем сейчас заняться в столице, кроме как в мяч гонять на пустыре за ратушей. Скучно. Когда был Король, постоянно устраивали турниры и соревнования — удаль молодецкую показать. А теперь ленивый старикан Гитбор всем заправляет — город совсем заснул, да и вся страна, — вздохнул Тальберт. — Вот ждем со дня на день, что приедет государь. Праздник будет, королевича представят миру. Да и новый рыцарский корпус готов уже показать то, чему научился за год, а ведь мальцы там совсем... Вот уж тогда будет что посмотреть. Так что вы, госпожа, вовремя приехали.
Орни слушала с большим интересом.
— А вот и площадь, — объявил Тальберт, выводя лошадь на широкое, мощенное крупным булыжником пространство. — Вот главный собор, тут два года назад Король венчался. За собором — лучшие в Королевстве цветники. Монахи знают столько секретов, как выращивать прекрасные розы и лилии... А напротив собора — ратуша, там цеха да гильдии столичные собрания проводят, — показывал он. — А это — дом лорда Винсента Тора — одного из капитанов королевской конницы, вон какой — почти размером с ратушу. Богато лорд живет — коней резвых разводит в своем поместье. Хорошие кони дорого стоят. Кому в повозку, кому под седло.
— Орни! — послышался откуда-то сзади довольно встревоженный голос Линара. — Куда это ты запропала?
Он галопом вылетел из проулка, резко осадил коня возле девушки, напутав тем самым Тальберта.
— Орни, мы тебя обыскались, — нахмурившись на юношу, сообщил доктор. — Хоть бы сказала...
— Я ж не ребенок. Захотелось город посмотреть самостоятельно, — выделила последнее слово девушка. — А королевский дворец и сама бы нашла. Он отовсюду виден. — Она кивнула в сторону блистающих на солнце шпилей высокого замка, что венчал центральный холм столицы.
